Грузия: анонсированная революция и “право на самоубийство” Саакашвили

У грузинского избирателя дежа-вю: кипят яростные споры между сторонниками властей и их оппонентами, оппозиция отказывается признать результаты выборов и поднимает протесты. Чиновники от власти держат покер-фейс, пытаясь сделать вид, что ничего необычного не происходит.

Все то же самое можно было наблюдать в Грузии ровно год назад, после парламентских выборов. Собственно, сегодняшний кризис, глубокий, как колодец, — это продолжение заложенного год назад политического провала. Несогласная с результатом выборов оппозиция, как ни билась, не смогла настоять ни на досрочном голосовании, ни на ключевых отставках в правительстве. Собрать резонансные протесты получалось тоже далеко не всегда. А власти решили продемонстрировать несгибаемую волю тогда, когда это требовалось меньше всего: они долго игнорировали возможность какого-то компромисса, а когда договоренности все-таки наметились, грубо нарушили их.   

Это предисловие необходимо для понимания, почему скромные выборы в органы местного самоуправления, на которых принято спокойно выбирать глав областных советов, вдруг получили такое огромное значение. Они стали настоящим последним шансом для грузинской оппозиции — во-первых, показать, что у нее действительно есть народная поддержка, а во-вторых, что она в состоянии защитить голоса своих избирателей от фальсификаций. 

Эти важные выборы прошли в два тура. Результаты гонки стали новым разочарованием сторонников оппозиции — правящая партия победила во всех округах кроме одного. Самое большое преимущество кандидат власти получил в Тбилиси, обойдя оппозиционного кандидата более, чем на десять процентов.

Если верить результатам ЦИК, последним оплотом оппозиции стал мятежный Цаленджихский район с населением в 3 тысячи человек. Это провинция на Западе Грузии, в регионе Самегрело, который уже давно зарекомендовал себя оппозиционным. Местные жители легки на подъем — они быстро заполняют площади на акции оппозиционного Национального движения и дома, и в столице. То, что несколько уроженцев именно этого региона сейчас находятся за решеткой за то, что помогли опальному экс-президенту Саакашвили въехать в Грузию и обосноваться на съемной квартире в Тбилиси, выглядит символичным и закономерным. 

"Право на самоубийство"

Сам Саакашвили, на которого нынешние власти завели несколько уголовных дел, внезапно приехал в Грузию, сел в тюрьму и объявил голодовку накануне первого тура выборов. Ко дню голосования во втором туре он голодал уже месяц. Единомышленники третьего президента требовали его перевода в частную клинику, власти упрямились и настаивали на тюремной больнице. Но эту опцию оппозиция и правозащитники сочли едва ли не более опасной для жизни экс-президента, чем голодовку без наблюдения врачей: по их словам, в тюремной больнице Саакашвили может быть убит. 

Уложить политика на обследование в частную клинику власти отказались и после выборов, хотя таких прецедентов в грузинских тюрьмах было немало. И пока соратники бывшего президента вовсю бьют тревогу и говорят, что Саакашвили сильно похудел, ослабел и действительно может в любой момент умереть, власти снова включают покер-фейс. 

Так, глава правящей партии “Грузинская мечта” Ираклий Кобахидзе назвал голодовку Саакашвили “имитацией” и рассказал журналистам, что над экс-президентом потешается вся тюрьма — дескать, тот “очень любит лимонад”. Другой лидер этой же партии Мамука Мдинарадзе сказал, что Саакашвили сам себя ставит в смешное положение  и совсем скоро станет очевидным, что он врет: “Человек может прожить без еды 40 дней. Мы подождем 41 дня его голодовки”. Чтобы читателю было легче понимать вес этих заявлений, отметим, что в день задержания Саакашвили оба чиновника утверждали, что совершенно точно знают, что грузинскую границу бывший президент не пересекал, что по “оперативным данным” он находится в Украине и даже конкретизировали — в Трускавце. 

Президент страны Саломе Зурабишвили отказывается помиловать Саакашвили и даже назвать его политзаключённым: мол, осуждённый незаконнно въехал в Грузию, чтобы дестабилизировать обстановку.

Но дальше всех в искусстве поличиеской оценки пошел премьер-министр Ираклий Гарибашвили. Он сказал, что в Грузии у каждого гражданина — и в том числе у Саакашвили — есть право на самоубийство.  

Сторонники экс-президента ответили протестом перед тюрьмой в городе Рустави, где сидит Саакашвили. Они планируют не расходиться до тех пор, пока не увидят Саакашвили на свободе. Некоторые оппозиционеры даже анонсировали революцию — если все пойдет по их плану, она свершится 6 ноября, в день очередного большого митинга в Тбилиси.   

Однако, нужно понимать, что в стране хорошо слышны и голоса противников экс-президента и созданной им партии. В яростных спорах, которые разгораются в соцсетях, некоторые пользователи искренне рады тому, что Саакашвили в тюрьме, а кое-кто даже и согласен с циничным заявлением о праве на самоубийство. Такая избирательная кровожадность удивляет наблюдателей: остальных президентов грузины отпускали с миром даже в тех случаях, когда их было за что судить. 

Диана Петриашвили, “Медиасеть”