Гуайдо: Мы крупнейший нефтяной резерв мира, а наши люди едят из мусорных баков
Елена Костюченко, "Новая газета", при поддержке "Медиасети"
Ситуация на границе Венесуэлы и Колумбии накалилась до предела. Здесь силы режима Мадуро не пропускают в голодающую страну грузовики с едой, обвиняя Америку в интервенции. А в военных, решивших перейти на сторону протестующих, не стреляют даже бывшие сослуживцы.
Глава национальной ассамблеи и лидер оппозиции Хуан Гуайдо пообещал, что грузовики с гуманитарной помощью въедут в Венесуэлу 23 февраля — ровно через месяц после его самопровозглашения в качестве исполняющего обязанности президента. Мадуро объявил, что под видом гуманитарки в Венесуэлу идёт “интервенция”, и враг границу не пройдёт. 16 февраля три американских “Боинга” привезли в пограничный колумбийский город Кукуту гуманитарку от “Организации американских государств” (ОАГ) — базовые медикаменты, препараты для химиотерапии, обезболивающие, еду, детские смеси и памперсы, инвалидные кресла. Всё это жизненно необходимо — гиперинфляция, голод, отсутствие медикаментов — реальность Венесуэлы в последние три года. Именно крах экономики во многом спровоцировал политический кризис.
22 февраля, накануне въезда колонны, на самой границе прошёл гуманитарный концерт. Выступили почти все латиноамериканские звёзды, на поле перед сценой собралось 50 тысяч зрителей — жителей Кукуты и венесуэльцев, перешедших границу. В конце появились президенты Колумбии, Парагвая и Чили, и Гуайдо. На сцену подниматься не стали, постояли в толпе под песню “Imagine”. За три недели до этого Гуайдо официально запретили покидать Венесуэлу, при попытке выезда его ждал бы арест.
По данным “Новой”, самопровозглашённый президент добирался “трочас” — прорубленными в приграничном тростнике тропами и дорогами. Сам Гуайдо объявил, что ему помогли перейти военные. Границу закрыли в час ночи — с венесуэльской стороны. Утром трое венесуэльских военных на двух бронированных машинах протаранили колумбийские заграждения и попросили об убежище.
Следующим утром перед складом гуманитарки выстроились десять грузовиков с 600 тоннами груза, укрытого брезентом. Водители прятались от солнца. Склад гуманитарки организовали в новом пограничном терминале Тьендитос. Мост строили обе страны и почти достроили, но в 2015 году, на очередном витке охлаждения венесуэльско-колумбийских отношений, закрыли. Чтобы закрыть наверняка, венесуэльцы поставили поперёк моста контейнеры со словом "МИР". Теперь перед терминалом выступали президенты — действующий Колумбии и самопровозглашённый Венесуэлы. Оба сказали, что грузовики едут с миром, а любая сегодняшняя кровь — на руках режима Мадуро.
Кровь уже пролилась, за несколько часов до этого — на границе с Бразилией местные жители попытались помешать закрыть границу, венесуэльские военные открыли огонь. 300 раненых, двое были убиты, включая 14-летнего мальчика. Однако два грузовика всё же пересекли границу, и Гуайдо называл это большой победой.
На выезде машины встретила ликующая толпа. Люди полезли на грузовики. Многие из них пришли на вчерашний концерт и спали на улицах, в парках и на полу комнат, которые удалось снять. Другие жили и работали в Кукуте, обеспечивая выживание своих семей в Венесуэле. Минимальная зарплата в Венесуэле (её получает большинство) сейчас 12 долларов, стоимость еды вдвое превышает московскую. Перед толпой стояли три инвалидных коляски. Лысая женщина удерживала на коленях свой кислородный баллон. Раковая больная, в Венесуэле у неё нет шансов, здесь — есть. “Я хочу помочь остальным — выжить”. Её зовут Элизабет.
Люди на грузовиках кричали “Тик-так, тик-так”, изображая истекающее время режима. Самая популярная кричалка — “Мадуро — сукин сын”.
У многих в руках белые подвядшие розы. Женщины тормошили бутоны и сбрасывали лепестки с грузовиков.
Четыре грузовика отправились на мост Симона Боливара — главный пешеходный переход между странами. Те, кому не хватило места в кузовах, шли рядом, пешком. В дороге пели гимн.
На мосту Симона Боливара люди слезли с грузовиков и пошли вперёд. Мост перегораживали венесуэльские полицейские — опираясь на свои щиты, они стояли неподвижно. Люди попросили их пропустить. Полицейские не реагировали. Сзади напирали, кто-то толкнул щит. Из-за спин полицейских полетели газовые гранаты.
Через час мост уже был зоной боевых действий. Гранаты со слезоточивым газом, шипя, перелетали по дуге к протестующим. Стреляла национальная гвардия Венесуэлы.
Вскоре в ход пошли и резиновые пули. Между солдатами мелькали молодые ребята в майках и масках. Коллективос, проправительственные полувоенные формирования, связь с которыми режим всячески отрицает, свободно ходили между солдатами и стреляли в воздух настоящими пулями — для устрашения. Коллективос, выстрелившего в толпу, тут же задержали сами солдаты.
Протестующие кидали камни. Камни собирали внизу, под мостом у речки Тачира, закидывали на мост, в драных чемоданах и венесуэльских флагах волокли вперёд. Дышать было нечем, защитных масок не оказалось ни у кого, и ребята снимали свои рубашки, обматывали ими головы. В толпе разносили уксус и смоченные уксусом тряпочки. Слезоточивый газ сменился перцовым, и стало совсем тяжело.
Ветер дул в сторону Колумбии. Протестующим не везло, приблизиться к границе не получалось.
На второй час все сообразили, что газ быстро поднимается вверх. Теперь при каждом выстреле все падали и ждали, когда удушающая волна пройдёт над ними. Венесуэльская национальная гвардия боеприпасов не экономила.
Внезапно три солдата, подняв ружья над головой, пошли сдаваться. В них никто не стрелял.
Линия гвардейцев передвинулась вперёд, газовые гранаты уже падали в начале моста. Их скидывали вниз, подростки, замотав куртками головы, тушили гранаты речным песком.
Одна из гранат попала в сухой тростник, тростник загорелся. Подъехала пожарная машина, но, увидев журналистов, снимающих огонь и битву на мосту, развернулась и уехала. Другой берег реки — желанная Венесуэла — полностью затянуло дымом от гранат и горящей травы.
Раненых вели и несли к полицейским врачам, стоящим у входа на мост. “Несите дальше, к гражданским, мы не успеваем”, — ругались полицейские, продолжая промывать раны.
Мальчик без футболки плакал не переставая. Он попытался встать, у него подкосились ноги. Полицейские усадили его на поребрик, наклонили голову.
На затылке — кровавая лепешка, попала резиновая пуля. Парень выл. Потом начал кричать:
— Как это? Где они? Венесуэльцы на передовой, а где они? Где армия, которую США обещали отправить? У нас нет броников, у нас нет оружия, нас бьют как скот, мы задыхаемся. Это для Венесуэлы, да, пусть, мы все здесь умрём… Но мы не думали, что мы будем воевать! Мы не пытались найти оружие, ничего. Мне, сука, 16! Я тут с 14, я работаю! Я кормлю свою семью — там. И я потерял мои деньги. Кошелёк, на мосту. Моя семья умрёт от голода, если я не пошлю им деньги. Вы нихрена не понимаете!
В столице Венесуэлы президент Мадуро танцевал с женой перед заполненной сторонниками автомагистралью. Ликующие митинги здесь обязательны для всех сотрудников госсектора. “Я никогда не сдамся. Я буду защищать Венесуэлу ценой своей жизни, если нужно”. Там же он объявил о разрыве дипломатических отношений с Колумбией.
В семь вечера самопровозглашённый президент Гуайдо сделал заявление.
“Режим Мадуро показал всему миру своё лицо, сжигая еду”
Призвал армию переходить на “правильную сторону истории”: “У вас тоже есть семьи, спросите их, нужна ли им еда и лекарства”.
Мне удалось коротко поговорить с Гуайдо. Он ответил на все вопросы обтекаемо и правильно.
— Что случилось сегодня? Вы уже сделали заявление, но что вы чувствуете?
— Сотни тысяч протестующих вышли на улицы Венесуэлы, чтобы попросить гуманитарную помощь. Страна находится в кризисе, ВВП сократился на 53%, два миллиона нищих, дети умирают от голода, а старики без лекарств. Сегодня миллионы добровольцев вышли на улицы, чтобы потребовать гуманитарную помощь. Важная часть помощи на самом деле прошла через погранпункт Санта-Елена (граница с Бразилией, на самом деле, два грузовика с гуманитарной помощью были захвачены полицией. — Е. К.). Грустно, что, пытаясь спасти других, люди погибли — и их убил режим Мадуро. Но сегодня многие офицеры вооружённых сил ставят себя на сторону Конституции, на сторону временного президента, и это важная вещь. Понятно, что людям не нравится Мадуро, что большинство венесуэльцев хотят перемен, что международное сообщество поддерживает нас, и в вооружённых силах 80% хотят перемен, как 90% венесуэльцев. (Гуайдо упоминал ранее, что эту информацию ему сообщили сдавшиеся солдаты национальной гвардии. — Е.К.)
— Как вы оцениваете роль России в современной ситуации в Венесуэле?
— У России есть важные инвестиции в Венесуэлу: в нефть, в газ. Сегодня Мадуро не защищает никого: ни от опасности, ни от голода, ни от преследований. И он не защищает инвесторов. Мадуро — плохой партнёр для демократии, прав человека и инвестиций. Сегодня самое лучшее, что может случиться — это смена этого режима на тот, который стабилизирует ситуацию, и инвесторы смогут снова инвестировать, смогут восстановить Венесуэлу.
Режим Мадуро просто украл часть инвестиций, они взяли деньги, и они не платят по обязательствам перед Россией.
Сегодня Мадуро — трагедия для всего мира: для его партнёров, для инвесторов, для венесуэльцев, для соседних стран. Это настоящая трагедия.
— Вам известны конкретные действия России по поддержке Мадуро в последние недели?
— Не было никаких новых кредитов, никаких крупных инвестиций. Просто публичные заявления. Я не вижу широкой поддержки. Я верю, что в России есть уважительное участие [к судьбе нашей страны], как во многих других странах.
— Вы планируете назначить новые выборы президента? (По Конституции Венесуэлы новые выборы должны быть назначены исполняющим обязанности президента в 30-дневный срок. — Е.К.)
— Это то, что я должен сделать как исполняющий обязанности президента: обеспечить прекращение захвата власти Мадуро, построить переходное правительство и провести свободные и безопасные выборы как можно скорее.
— Будут ли продолжаться уличные протесты?
— Мы протестуем годами. Мы консолидировали большинство. Вот почему мы выиграли большинство в Парламенте, поэтому и мир сейчас поддерживает нас. Мы продолжим сопротивляться на уличных протестах.
— Мадуро пытался с вами связываться?
— Нет.
— А вы пытались?
— Нет. Мадуро — диктатор, и сегодня он дал понять, что ему нет дела до венесуэльцев. Сегодня он показал своё худшее лицо.
— Сколько часов в день вы спите?
— У меня много работы, много обязательств, много ответственности. Но я сплю с чистой совестью. Мы делаем всё возможное, чтобы улучшить жизнь наших людей.
Для нас очень важно коммуницировать с внешним миром. Известно, что мы самый крупный нефтяной резерв мира, а наши люди едят из мусорных баков. Это безумие.
— Вас называют ставленником США.
— Это пропаганда. Нашим главным клиентом всегда были США, мы также работали с Россией, также с Китаем и Индией. Все страны, которые поддерживают нас, будут иметь наши уважение и поддержку. Мы общаемся со всеми странами, которые поддерживают конституцию Венесуэлы. Не меня — конституцию Венесуэлы.
На следующий день битва продолжилась под мостом — между протестующими подростками и коллективос.
Коллективос надели маски с черепами. У подростков были камни, у коллективос — пистолеты, близко к друг другу не подходили.
В понедельник Гуайдо попросил страны из Группы Лимы, куда входят двенадцать американских государств, помочь в проведении свободных президентских выборов в Венесуэле. Группа Лимы призвала венесуэльских военных поддержать Гуайдо, а также заявила, что Совет по правам человека ООН должен расследовать нарушения прав человека в Венесуэле. США наложили очередные санкции на режим Мадуро (арестованы активы четырёх губернаторов штатов, "воспрепятствовавших доставке гуманитарной помощи") и пообещали прислать ещё больше гуманитарной помощи Венесуэле.
