Как я искал работу, чтобы не быть “тунеядцем”, а скоро снова стану безработным

В 2014 году Павел Горбачёв вернулся из Таиланда, провёл там почти полгода, рассчитывал на работу, но нет. До отъезда работал в компании Heineken ведущим специалистом по сервисному оборудованию, по образованию — инженер-механик химических производств и предприятий строительных материалов. Каких-то подходящих вакансий по специальности в стране не было, либо предлагали совсем небольшие зарплаты. Время шло. Сбережения заканчивались. Павел присматривался уже ко всем предложениям. А тут ещё декрет о тунеядцах. И Павел решил зарегистрироваться безработным в Центре занятости Советского района Минска. Дальше он прошёл классический путь официального безработного….

“Для создания видимости того, что полно рабочих мест, мы иногда отправляем данные, как будто вакансии существуют. Так нужно”

“Ежемесячно нужно было приходить, брать направления на отработки, рассматривать предложения по вакансиям. Все они — ну такие, скажем, не имеющие ничего общего с моим опытом работы, а иногда даже фиктивные. Прихожу, а мне говорят: "У нас вакансии нет". Я им, мол, ну вот вчера ещё вы обновили в базе. В ответ: “Для создания видимости того, что полно рабочих мест, мы иногда отправляем данные, как будто вакансии существуют. Так нужно”.

Такого, чтобы я говорил, что не хочу где-то работать, не было. Видел что-то похоже и близкое мне, соглашался съездить и пообщаться. А если даже непохожее, всё равно надо было взять направление, съездить и привезти ответ — берут меня, или нет. Это обязательное условие: мне предлагают работу — и я езжу на эти собеседования. В месяц бывало 2-3-4 таких направления. Чаще всего, работодатели говорили, мол, опыт работы у вас другой, вы с таким не сталкивались, извините, нам не подходите.

Чтобы получать пособие, нужно раз месяц приходить на отработку. Меня направляют в Зеленстрой. Там говорят, что необходимости что-то делать нет, выписывают бумажку, ставят штамп, как будто я формально что-то сделал. И получал пособие — 18 рублей.  Этого хватало ровным счётом заплатить за телефон и интернет, что необходимо для поиска работы.

Когда вернулся в страну, думал, поживу месяц-два у мамы, найду работу и съеду, а застрял дома надолго. Ну, хоть было жильё — уже плюс. Помогать мне особо было некому, мама — пенсионерка, брат в институте. И вообще, когда тебе почти 40 лет, жить с родителями не совсем нормально. Благодаря знакомым и своим увлечениям, искал другие способы подзаработать. Где-то помогал на строительствах частных домов, где-то зарабатывал тем, что фотографирую, где-то ещё какие-то подработки находил. Вот, заработал немного денег, а когда следующие появятся, неизвестно. Откладывал максимально. Как только мог.

Пособие по безработице получал несколько месяцев. Однажды нужно было уже конкретно ехать собирать картошку и свёклу на пару дней в какой-то колхоз. Я не поехал, просто не пошёл в Центр занятости, потому что толку никакого. Только бесконечные хождения и трата времени. И меня сняли с учёта как безработного.

Контингент в Центре занятости — молодёжь и люди с
“непонятным образом жизни”

Я особо ни с кем не общался. В основном, посетители центра стояли в очереди к компьютерам — посмотреть вакансии, хотя там же есть свой сайт. Два раза в неделю в центре ещё выкладывались бесплатные газеты о вакансиях. Ну, и надо было зайти, чтобы отметиться у инспектора. Чтобы попасть на приём, надо было несколько часов простоять в очереди. Занимал очередь, куда-то уходил по делам, потом возвращался.

В очереди большей частью были либо мужчины, у которых по лицу видно, что они нормально выпивают, либо женщины — ну знаете, такого тоже непонятного образа жизни, по внешнему виду. И хотя, конечно, не очень хорошо судить людей по внешности, но, всё равно, это ведь сказывается. Ну и ещё молодёжь без образования, они искали, где бы подработать. Люди, по которым можно было судить, что у них раньше была хорошая работа, туда, видимо, не ходят.

К слову, базы вакансий в центре занятости и на tut.by очень отличаются. В интернете она более расширенная, в Центре — наполовину не существующая.

Получается, единственный смысл того, что я стал официально безработным — избежал причисления к тунеядству. Какой-то реальной помощи я не получил.

Да! Я спрашивал про курсы переобучения. Сам ходил и спрашивал. Мне отвечали, мол, группы долго набираются, обучение будет непонятно когда. Пособие — те же 18 рублей. При этом обучиться можно было, например, на швею, или, помню, ещё, на водителя погрузчика. А что? Специальность хорошая, востребованная, но, почему-то, попасть в эту группу было сложно. Наборы то открывали, то закрывали, то группы не набирались — обучение не начиналось.

“Разносчиком пиццы не взяли — пошел на тракторный завод”

Реальную работу нашёл года через два с половиной. И то пошёл уже от нечего делать. Хотя искал, на месте не сидел. Хотел устроиться разносчиком пиццы — отказывали. Казалось бы, ну какие там супер-навыки нужно иметь, чтобы пиццы развозить? Или в тот же “Евроопт” требовались водители. Получил отказ и там, поскольку выяснилось, чтобы меня приняли на такую работу, надо, чтобы в трудовой была запись “водитель”.

В итоге я пошёл на тракторный завод. На инженерные вакансии с улицы никого не берут. Предложили пойти рабочим, поработать какое-то время так, и только тогда уже искать возможность поработать инженером или, допустим, мастером.

С улицы набирали только на такие позиции, где была очень грязная и тяжёлая работа. Например, в литейный цех. Там на расстоянии 3-4 метров уже не видно человека, потому что очень большое задымление, очень много пыли, очень много грязи… Вот туда я и пошёл работать слесарем по ремонту оборудования, а через месяца четыре перевёлся в другой цех — тоже на рабочую специальность. Отработал почти полтора года и уволился.

То, что людей с улицы просто так не берут на нормальную работу, это очень странно, когда работаешь в цехах видишь, какая там нехватка рабочего персонала, инженеров, в том числе. Людей очень не хватает.

“Условия работы — ужасные!”

Иногда я натыкаюсь на репортажи про тракторный — на самом деле, их снимают в одном-двух цехах. Скажем так, в одном цеху есть современное оборудование. Там и отопление имеется, и классные обогреватели стоят, и чисто — всё кажется идеальным. Но в других цехах холодно. Зимой не топится совсем. Работал в цеху кабин. Вода, которая используется в производстве, очень часто замерзает за выходные. Если стоят морозы, корка льда — сантиметров десять иногда бывает. Зарплаты при этом небольшие. Получив пятый разряд наладчика через год работы (ещё мне помогло то, что у меня высшее профессиональное образование), зарплата изменилась рублей на 30-50. С 450 рублей до 500 рублей — это максимум. С ученика до пятого разряда.

Очень там много глухонемых работает, потому что есть цеха, где очень шумно. И вот, поскольку глухонемым на слух это не давит, их и используют.

Очень много приезжих. Приезжают либо на электричках, либо на машинах. Оставляют у метро, потом на метро едут на завод. В основном, периферия — Минский район, Минская область. Очень много людей живёт в общежитиях. Да, через какое-то время работы есть возможность получить возможность жить в общежитии ещё с двумя-тремя людьми в комнате.

Но вообще очень сложно. Очень часто людей просят всякими способами выйти на полторы смены, на выходные. Работы, вроде, много. Людей не хватает. А новых людей набирать не хотят.

Мне ещё было сложновато на заводе в плане общения, часто просто было не о чем поговорить. Люди в свободное время постоянно играли в карты. Я не очень этим увлекаюсь, поэтому как-то держался чаще всего сам по себе.

“Закончил курсы массажистов”

Когда был студентом, я занимался спортом, а ещё интересовался темой реабилитации после травм во время тренировок. Когда-то даже закончил курсы массажистов, но почти никогда не применял навыки. Работая на тракторном, я закончил ещё одни курсы массажистов, потом освоил тайский массаж. Всё это помогло устроиться в аквапарк “Лебяжий” на место девушки, которая ушла в декретный отпуск. Но мой договор заканчивается где-то в середине февраля, и мне уже прислали уведомление, мол, “спасибо-до свидания, мы вас увольняем”. Очень жаль. Пытаюсь, всё-таки, зацепиться, работа мне нравится.

“Сложно комментировать новый декрет”

Конечно, декрет №3 меня коснулся: и бумажки присылали, и на митинг я ходил, и даже в районное отделение милиции попал. Новый декрет мне комментировать сложно. Как, например, появятся рабочие места, которых раньше не было, особенно в регионах? Специальные комиссии будут разбираться в сложных ситуациях? Ну да. Я ведь тоже писал в исполком о своей сложной ситуации — нет работы, и у меня нет денег, чтобы заплатить этот налог. Мне пришёл отказ, мол, вы взрослый и здоровый человек, должны работать. Где хотите, как хотите — их не волнует. Вообще, надеяться, что к тебе будет снисхождение — само по себе унизительно”.