Марина Адамович: Европейцы уже запутались в том, кого из белорусов слушать

"Не хотела бы комментировать заявления, сделанные в Брюсселе", — сразу слышу от Марины Адамович. Мы беседуем с ней о том, кем теперь, больше двух лет спустя после Площади, на самом деле являются политзаключенные: товаром для торга или заложниками патовой ситуации.

Еврорадио: Марина, после Площади уже прошло больше двух лет. Часть политзаключенных за это время освободили, другие остаются за решеткой. Что еще изменилось за это время, кроме количества политзаключенных?

Марина Адамович: Еще в конце мая 2012 года я принимала поздравления с тем, что Николай скоро будет на свободе. Поэтому я не верю сигналам, не верю обещаниям — только делам. И обсуждать могу только дела. Несмотря на игры режима с Западом, на сигналы о возможных изменениях, мне кажется, что Лукашенко снова сумел выиграть время. Сигналы эти идут уже больше года. И европейцы заметно снизили интенсивность своих требований в ожидании перемен. И не только они — белорусское общество тоже...

Еврорадио: Какой вы видите реакцию на сигналы официального Минска? Она есть?

Марина Адамович: Я вижу, что Евросоюз возлагает надежды на какие-то намеки и уверения белорусских властей. За последние полтора года санкции ЕС не были расширены. И это несмотря на то, что пятеро политзаключенных попали в тюрьму. Пятеро из одиннадцати. Этот факт может отрезвить любого романтика.

Еврорадио: Вы часто бываете за границей, встречаетесь с важными политиками. Это приносит какие-то результаты? Вам удается сказать то, что хотелось бы?

Марина Адамович: К сожалению, в большинстве случаев это встречи с представителями общественности западных стран, а не с теми людьми, которые на самом деле влияют на политику отношений с Беларусью. Знаете, я должен констатировать, что число несогласованных посылов от белорусских организаций и политиков столь велико, что бедные европейцы в них просто запутались. Белорусы не смогли договориться об общей позиции хотя бы по одному вопросу... Это не мы, не я вынудили Европу решительно отреагировать на нарушение прав человека в Беларуси. Это была их реакция. А теперь я думаю, ЕС на самом деле растерялся — кого слушать, на кого смотреть. Я благодарна за то, что Запад имеет более или менее определенную позицию, даже несмотря на то, что ее не имеют белорусы.

Еврорадио: Почему различные белорусские силы не имеют единой позиции по вопросу политзаключенных? Это свидетельствует о преобладании собственных амбиций над проблемой или невозможность договориться — наша национальная черта?

Марина Адамович: Я уже давно перестала задавать себе этот вопрос. Воспринимаю как данность, как факт. Думаю, что здесь все составляющие имеют место быть. А главное — отсутствие воли к победе, отсутствие программы, по которой демократические деятели собираются побеждать. Никто не знает сегодня, что будут делать демократические силы дальше.

Еврорадио: Как вы думаете, существует ли проблема белорусских политзаключенных в сознании рядовых граждан страны? Люди о них знают?

Марина Адамович: Белорусы способны самоорганизовываться без участия политических лидеров. Никогда не забуду ту волну солидарности, которая была после событий Площади. Возле офиса Партии БНФ стояли очереди из желающих помочь арестованным и их родным. Не забуду реакции минчан на теракт 11 апреля. Она коренным образом отличается от того, как вели себя москвичи после терактов в дом же Домодедово.

Люди поддерживали политзаключенных летом 2011 года, когда выходили на улицы и площади городов во время акций "молчаливого протеста"... Поэтому я о белорусском обществе все же лучшего мнения придерживаюсь, это поддерживает во время такого общего депрессивного состояния... Информации мало о политзаключенных. Такой, какую было бы сложно игнорировать, пропустить. Поэтому люди порой удивляются, узнав, что, оказывается, еще не всех выпустили после Площади. Надо также говорить, что пока в стране будут политзаключенные, отношения с ЕС значительно не улучшатся, экономической помощи не будет.

Еврорадио: Но, помимо ЕС, еще есть Москва, которая поддерживает официальный Минск, независимо от наличия или отсутствия политзаключенных.

Марина Адамович: Да, это напрямую влияет. Это единственная мощная подпорка существующей ситуации. Несмотря на, я бы сказала, временные "семейные" разборки между Минском и Москвой. И, к большому сожалению, наши демократические силы почти не работают в восточном направлении. Все петиции, "дома", информационные центры — они направлены на Запад и открываются на Западе.

Еврорадио: Вы полагаете, что правозащитники и политики могут плодотворно работать в восточном направлении? Это вообще возможно?

Марина Адамович: Не только возможно, но и необходимо. Несмотря на то, что ситуация там стремительно приближается к нашей. В России живет очень много белорусов. Около миллиона человек. И это как трудовая эмиграция последних лет, так и влиятельные люди. Их нельзя игнорировать. Я понимаю, что с ними значительно тяжелее работать, чем на площадках в интернете или в Варшаве. Но это надо делать.

Еврорадио: Насколько изменилась ваша жизнь за последние два года? По своей воле или против нее, но вы стали медийным лицом.

Марина Адамович: Я была публичной и раньше, но в своей сфере. Участвовала в демократическом движении. Была одной из основательниц "Беларускага кнігазбору", работала и в "Весне" в самом начале ее создания. Мне хватало этого, и я не думала об общественной публичности. Сначала пыталась ее избежать, но со временем поняла, что не получится — что надо ездить, говорить, что если не я, то этого никто не будет делать.

Еврорадио: Как много вашего времени это забирает? Можно вообще сказать, что какое-то время вы занимаетесь проблемой политзаключенных, проблемой Николая, а какое-то имеете для себя?

Марина Адамович: Мы с девчатами, когда встречаемся другой раз, разговариваем, так удивляемся — как так, что я занята целый день, вечер, даже ночь иногда... Думаешь: что я сделала? Но от этого невозможно отключиться. Все мысли, все действия в одном направлении идут. Еще после Площади мы, родные политзаключенных, объединились. Поддерживали друг друга... Политзаключенных становится меньше, но власти начинают преследовать других людей. Тут не расслабишься.

Еврорадио: Раньше или позже, но политзаключенные выйдут на свободу. В том числе и Николай Статкевич. Чем будете заниматься, когда политзаключенных в стране не станет?

Марина Адамович: Когда думаю об этом, то вспоминаю характеристику, данную Николаю администрацией Шкловской колонии. Там говорилось, что он "на путь исправления не стал" и что "после освобождения намерен вести преступный образ жизни". Не знаю, когда выйдет он, когда выйдут другие ребята...

Наши мечты пусть останутся при нас. Они чистые, светлые. Мы с Николаем никогда не прощались больше чем на два-три дня и верим, что скоро будем вместе.