Чад шашлычного кутежа: почему у минчан подгорело от палаток на Октябрьской

Предыстория

В день открытия Европейских игр, без объявления войны и высылки послов, по приказу Ленинской администрации на улице Октябрьской были установлены торговые палатки. Сперва деревянные ложки, выструганные из дерева АК и ППШ, валенки, трикотаж вызвали волну истеричного смеха и шуток. Торговая точка ООО “Камволь” стала отдельной достопримечательностью. Но почти сразу местное сообщество перешло в режим шока, заламывания рук и стенаний.

Публикации в СМИ лишь подогрели происходящее. Тексты выходят с заголовками один лучше другого: “Улица Октябрьская стала выглядеть очень глупо”, “ОМГ! Посмотрите, что сделали с тусовочной Октябрьской (никому не нравится)”, “На хипстерской Октябрьской поставили палатки с товарами: выглядит как рынок в агрогородке” и так далее.

После информационной атаки точки с одеждой и сувенирами всё-таки прибрали. Остался лишь палаточный фудкорт. И осадочек.

Первая реакция

Улица Октябрьская обживалась робко, не спеша. Понадобилось практически десять лет, чтобы на месте промзоны, где рабочие после смены прибухивали у магазина “Крышталь”, появился “модный” и “европейский” райончик. “Жители” Октябрьской увидели ситуацию с палатками примерно так: мы обустраивали улицу, создавали антураж и атмосферу, рисовали граффити, строили тут, подальше от официозного Минска и самоуправства властей, свою “маленькую Европу”. И тут — на тебе. Когда у улицы появилась репутация и известность, этим решили воспользоваться чиновники. В приказном порядке, ни с кем не советуясь, они “захватили” улицу.

Практически все стенания сводились к одной мысли: у нас был свой Бруклин, но, как всегда, власти превратили его в “Дожинки”. Бывал ли человек, говорящий это, в Нью-Йорке? Видел ли он тот Бруклин? Сомнительно. Но образ его живёт в сердце.

Ещё одна мысль: где и как мы теперь будем показывать европейцам, что мы тоже европейцы? Человек, задающий такой вопрос, даже не понимает, что уже провалился на этом экзамене.

Улица Октябрьская — это такой фантом. Минский миф о Европе. То, как мы её себе представляем. Собирательный образ. Да, с виду всё похоже на кластер в районе гданьских верфей и другие постиндустриальные европейские районы. Но внутри... Внутри мы всё те же закомплексованные белорусы, боящиеся, что иностранцы увидят наш “белорусский треш” и всё про нас поймут. Поймут то, что мы так старательно скрываем ото всех, и в первую очередь от самих себя.

Конфликт

Сразу после “интервенции” перед людьми встали вопросы: нужно ли относиться к происходящему по-звериному серьёзно или допускаются шутки? Требовать ли немедленно убрать убогие палатки или пытаться иронически обыграть происходящее? Вступать ли во взаимодействие с интервентами и прослыть коллаборантом или устроить тихое партизанское сопротивление?

“Модная” и “европейская” улица, тщательно выстраиваемая убегающими от всеобъемлющей и всепроникающей белорусской действительности, забуксовала и сломалась от небольшого вмешательства пары десятков “класічаскіх” палаток. Вмешательства временного и довольно эфемерного. 

Никто не выгонял модных ребят из их кафе и баров. Никто не закрывал заведения. Просто в какой-то момент “идеологически” и “эстетически” чуждый для октябрьского сообщества элемент вторгся в их нежную йогуртовую среду.

И вот тут шутки кончились. Ирония нынче не в почёте, а инклюзия нужна лишь для своих. Оказалось, что не так-то просто иронически всё обыгрывать. Что не так-то просто пытаться реализовать терпимость и социальную инклюзию, если представители иных групп тебе визуально и эстетически неприятны. 

Конечно, многих возмущает, что это не низовая, не общественная инициатива, исходящая от людей, а административная приказаловка. И пусть Октябрьская — место общественное, но она предполагает некое эстетическое единство. Да и в конце концов: перед иностранцами стыдно. Ведь раньше можно было показать европейцу Октябрьскую, чтобы тот понял, что мы тоже европейцы. А теперь вот не получится. Шашлыки-с.

Чуждая эстетика 

Октябрьскую в основе своей создавали люди, убегающие от всего происходящего в стране. Это носители другой культуры потребления: люди, которые выбирают бары, а не палатки с разливным пивом, стейк и бургер, а не шашлык. Они игнорируют государственные праздники и инициативы, не появляются в центре во время административных гуляний. Они вообще стремятся поменьше контактировать с государством. Но шашлык наносит ответный удар. 

И вот уже безобидные (и, что греха таить, полупустые) палатки, временно расположенные на твоей любимой “тусовочной” улице, повергают тебя в тотальную фрустрацию и сеют панику. Там, где ты ещё недавно наворачивал фалафель и чувствовал себя “как в Берлине”, внезапно всё та же Беларусь, от которой ты так старался отрешиться. Блокада работала только в одну сторону. Ты можешь по капле выдавить из себя Беларусь, но Belarus has you.

Конечно, шашлык — это лишь символ “бедной” культуры потребления. Я бы назвал её “плебейской”, если бы это не считалось оскорбительным. Символический капитал у шашлыка значительно ниже, чем у стейка. А у его потребителя совершенно другой культурный бэкграунд. 

При этом шашлык не назовёшь дешёвой едой. Это еда для праздников и выходных на природе, не ежедневная городская еда. Многие люди приходят на городские праздники именно ради него. Подрумяненного, слегка подгоревшего, притомившегося на шампуре в углу мангала. 

И этот элемент, конечно же, чужд “европейской” улице, ведь местное сообщество предпочитает “европейскую” еду, будь то фалафель, сэндвич или шаурма. Которые по сути своей представляют из себя такой же низкопробный фаст-фуд, но лучше продвинуты маркетингом.

При этом стоит сказать, что Октябрьская вытесняет чуждые элементы. Здесь неуютно находиться всем, кто “не такой”. Работает защитный механизм, отсеивающий лишних людей. Обратите внимание: как много на этой улице людей 30+? И почему тем, кто постарше, так неуютно там находиться? А представители других социальных слоёв? Как часто вы здесь встретите людей другого достатка и культурного окружения? Многим банально неприятно находиться там, ощущая чуждость окружающего пространства.

Вмешательство администрации в жизнь маленькой обособленной улочки поднимает вопрос политического. Внутренние эмигранты, старающиеся как можно меньше контактировать с новостной повесткой Беларуси, считают себя находящимися “вне политики”. Но появление палаток должно было их образумить. И убедить в том, что они не смогут отгородиться от “политического”, как бы ни старались. 

Границы маленького пузырька “внутренней Европы” зыбки и недолговечны. Любое вмешательство извне лопает эфемерную преграду. Что и произошло. Сегодня они без спроса ворвались со своими палатками на “нашу” улицу, а завтра? И холодный пот от осознания.

Страх перед иностранцем, что он увидит “ЭТО”. Этот аргумент всплывает тут и там. Вот раньше у нас была красивая улица, которую не стыдно показать иностранцу, а теперь? Приводить его сюда, чтобы он увидел весь этот идеологически правильный треш? Чтобы он ещё не дай бог не подумал, что мы какие-то варвары, совки, а вовсе не европейцы? Душок колониальной травмы от таких слов.

Итог

Лично я со всей иронией готов признать, что это лучшая “художественная” интервенция 2019 года. Палатки на Октябрьской вскрыли столько проблем, сколько не вскрывал ни один перформанс в Беларуси. Сомневаюсь, что в этом году мы увидим хеппенинг лучше, чем этот.

Пара десятков палаточек с лёгкостью показала неспособность адептов “модной Европы” иронически переосмыслять и оперативно работать с новым контекстом. Показала травмы и изломы внутренних эмигрантов, убегающих от довлеющего присутствия властей и белорусской реальности.

Основная публичная реакция: звериная серьёзность и непрекращающийся плач в медиа. Не говоря уже о колониальном и провинциальном заскоке “что о нас подумают иностранцы”. 

И пока люди обсуждают в модных галереях “инклюзивность” Октябрьской для людей со специальными потребностями, эти же самые люди в другое время отказывают целым социальным слоям по-своему насладиться Октябрьской, запрещая смешивать условный “элитный” крафт с “плебейским” шашлыком. По сути, отвергая возможность социальной и культурной инклюзии.

Современное искусство? Сосатб. Бог создал Ленинскую администрацию.