Лободенко: Попасть в туалет – честь для писателя

120328 Labadzenka_site.mp3

Еврорадио: Почему на рисунке, где вы объясняете разницу между  “стул”, “крэсла” і “фатэль”, - жидкий?

Лободенко: Потому что это уже рисунок после цензуры. Сначала там было написано “стул выдатны”, но, как выяснилось, читатели не поняли, что такое “отличный стул” и думали, что этот унитаз “Керамин”, на котором сидит человечек, он использует как отличный “стул”. А сто такое жидкий стул – все сразу поняли. Поэтому пришлось сделать все-таки этот стул жидким, но в конце остался восклицательный знак и ощущение, что человечек очень этому радуется.

Еврорадио: Вы рассказывали, как родилась эта идея. Вы говорите, что жена ваша путает цяпер і зараз, и вы решили нарисовать такие рисуночки, которые люди будут вешать себе в туалетах и запоминать эти сложности. Вам не обидно, что туалет будет местом для вашего творчества?

Лободенко: Абсолютно не обидно. У меня в туалете висит книжная полочка, и авторы, чьи книги туда попали – это им большой комплимент. Каждый раз несколько страничек у меня получается причитать. И это лучше усваивается. Поэтому, если такой рисуночек висит в туалете – это лучший шаг к тому, чтобы люди стали грамотными. Поэтому они делаются такого формата, чтобы люди могли это распечатать себе и повесить.

Еврорадио: Вы говорите, что к 1-му сентября вы собираетесь сделать книгу с этими рисунками. Чтобы эти рисунки вырывать? Специальное издание? Образование в туалете?

Лободенко: Я так и думаю, чтобы это сделать в форме блокнота, на колечках или пружине. Чтобы это можно было легко вырвать. Кому-то послать по почте, подписать: “Ну что, Сережа, путал? На табе рисуночек”. Или вырвать и повесить себе в туалете. Впрочем, эти рисунки делаются еще и с расчетом на то, что их можно раскрашивать. Их можно давать детям, чтобы дети их раскрашивали. У меня есть такая тайная мечта, чтобы дети эти рисунки воспринимали как свои. Потому что они рисуют примерно так же.  

Еврорадио: А теперь более серьёзно. Насколько таким образом ошибки можно исправить? Может, в школы такую технологию надо предлагать?

Лободенко: Я думаю, что предлагать бессмысленно. Мы часто предлагаем, а нас просто не слушают. Я уверен, что то, чего нам не хватает – это гражданское общество. Идеи, которые бы рождались у людей, а не в каких-то учреждениях. Знаете, как ветераны предлагали переименовать проспекты – я же не хочу как те ветераны быть.

Я считаю, что каждая идея должна “застолпиться” – то есть, что люди должны ее одобрить. Вот я нарисую, сделаю какое-то издание-блокнотик – если они лягут кругом, значит, я промахнулся, что у нас все грамотные, и это никому не надо. А если это будет востреьовано – пусть это перерастет в что-то большее, что-то другое. Отнесем на экспертизу в Академию наук, пусть скажут, хороший ли это учебник белорусского языка.

Еврорадио: Я вижу четыре картинки ваши: про "стул крэсла і фатэль", про "канапу і дыван", про "гаспадарку і гаспадыню", про "любіць сябе і набываць сабе". А какие в ближайших ваших планах следующие языковые трудности появятся?

Лободенко: Я веду себе такие записи. В коментах в блоге и в коментах на Фэйсбуке люди оставляют, что бы им хотелось слышать. Сегодня с утра я получил такой заказ: люди вспомнили Новый год и путают “елка” “ёлка” і “ялінка” – где можно что употреблять. Я стал сам разбираться и выяснил, что “ёлка” – это то, что кричат молодым за столом. Это как по-русски “Горько!” кричат. И мне кажется, что эта мелочь – интересна. Ее мало кто знает. Я думаю, что в ближайших рисунках она себя найдет.

Еврорадио: Супер! То есть, можно оставлять и идеи вам… Или вопросы…

Лободенко: Не то, что можно! Под каждым рисунком я прошу это делать! Потому что если я сам сяду и придумаю сто каких-то ситуаций – это будет абсолютно глупое дело. Потому что у меня могут быть одни взгляды на эту вещь, а у людей – совсем другие. И поэтому, я надеюсь, что этот проект будет общий. Что люди будут писать, какие трудности у них или у их знакомых. И я на это буду реагировать в таких рисуночках.