Как белорусы поссорились из-за феста "Прадмова", куда позвали кинокритика Долина

Потратив два года на жизнь в единстве и солидарности, белорусы всё же смогли поссориться. Поводом стал фестиваль интеллектуальной книги "Прадмова", на который помимо белорусских авторов пригласили иностранцев. Проблема не в "хороших иностранцах", а в россиянах. Даже явно артикулированная антивоенная позиция не спасла от того, чтобы их имена в программе стали причиной раздора.

Градус обсуждения в соцсетях повысился до того, что организаторы взяли тайм-аут, чтобы подумать, что делать дальше. За это время некоторые белорусские авторы отказались от участия в одном фестивале с русскими.

Еврорадио выносит это резонансное обсуждение со страниц фейсбука. Мы поговорили с организаторами и участниками "Прадмовы", чтобы вы могли понять их позиции, не заходя в комментарии в фейсбуке. То есть минимум токсичности и максимум диалога — по крайней мере, заочного.

Павел Барковский: "Главная проблема — кинокритик Антон Долин"

Со стороны организаторов своей позицией с нами поделился Павел Барковский. Приводим его ответы на наши вопросы.

— Организаторы фестиваля брали тайм-аут после критических комментариев по поводу участия представителей русской культуры. Был ли раскол среди самих организаторов и каким стал финальный аргумент, после которого вы решили не отказывать россиянам в участии?

— Основной причиной взятия тайм-аута стала не до конца выверенная программа, где значились участники, не давшие своего окончательного согласия на мероприятия. Критическая волна и денонсации своего участия из-за неё некоторых участников стали ещё одним аргументом для пересмотра программы. Мы дали возможность каждому участнику самостоятельно определиться, присутствовать ли в программе на актуальных условиях.

В команде были разные мнения по поводу скандала с российскими участниками — на самом деле в основном вокруг Антона Долина. Но при приглашении гостей мы руководствуемся не их национальностью или гражданством, а исключительно профессионализмом и мировоззренческой позицией человека.

У всех наших гостей она чётко антивоенная и проукраинская. Поэтому для меня лично непонятна причина такого резкого отношения к гостям фестиваля. Мы всегда приглашали и приглашаем авторов из разных стран и чётко отделяем личные убеждения человека и его гражданскую принадлежность.

— Сталкивались ли вы раньше с такой острой реакцией на список участников фестиваля?

— У нас случались локальные разногласия и критика при приглашении отдельных гостей, но это всегда творческий процесс. Яркие личности, создающие современную культуру, могут вызывать как расположение, так и раздражение. Поэтому мы нормально к этому обычно относимся.

Не очень понятно, зачем делать из этого волну осуждения и называть фестиваль пророссийским только из-за того, что в рамках его программы будет несколько человек, ассоциирующихся с современной российской культурой? У нас в программе есть ещё много польских, грузинских, литовских, еврейских участников, подавляющее большинство белорусов.

— Кто для вас на фестивале хедлайнеры, а кто "паровозик" по терминологии Максима Жбанкова?

— Даже в первом нашем релизе объявления программы фестиваля на первое место мы вынесли белорусских авторов, так как пропагандировать национальную книжную культуру для нас важно.

Но, естественно, мы стараемся привлечь и известных личностей из других стран, в меру своих способностей и готовности людей идти на контакт. Мы даём площадку для каждого, кто хочет её получить, — молодым и неизвестным авторам не в меньшей степени, чем известным. Для нас каждый творец культуры — яркая личность и не является чем-то вторичным. Поэтому мы бы не применяли подобные стереотипы.

— Отдельные белорусские авторы были обижены тем, что их не пригласили. Кого из участников фестиваля организаторы приглашали лично, а кто самостоятельно подавал заявку?

— Мы обычно даём возможность каждому автору самостоятельно подать свою заявку на программу, для чего заранее объявляем открытый сбор. Мы не можем в рамках ограниченных временных и ресурсных возможностей пригласить всех авторов. И это не является задачей фестиваля. Но кого-то из авторов мы можем приглашать лично на те мероприятия — обычно дискуссии или коллективные программы, — где их участие нам кажется полезным.

Мы не можем пригласить к участию всех, но мы ни перед кем не закрываем ворота и всегда рады инициативе. Ведь таким образом в нашей программе появляются новые белорусские авторы и зарубежные гости. Например, финская писательница Софи Оксанен, которую нам предложили пригласить и помогли организовать приезд её поклонники в Беларуси в 2019 году. Или по такому же принципу была организована онлайн-встреча с Замировской в 2020 году. Обычно мы очень дружелюбно реагируем на любые творческие предложения в свой адрес.

— Много ли усилий приложили организаторы, чтобы пригласить на фестиваль россиян? Насколько серьёзен их "райдер"?

— Что касается тех, кого вносят в круг "россиян", а это также и граждане Израиля Линор Горалик и Виктор Шендерович, и, впрочем, точно россиянин Антон Долин, — все они оказались очень демократичными и толерантными людьми, которые ведут себя в организационной коммуникации очень достойно и тактично и не выставляют каких-то больших условий своего участия. Их приглашение не требует от нас намного больших ресурсов, чем приглашение известных белорусских авторов.

— Как для себя вы определяете причины разногласия? Может ли эта ситуация свидетельствовать о росте интереса к белорусской культуре?

— Лично для меня данная ситуация показывает кризисные моменты актуального развития белорусской культуры, а также слабость и беззащитность творцов и творчества во времена глобальных конфликтов.

К сожалению, никто не обращает внимания на трудность работы организаторов в этих очень непростых условиях и их ежедневную работу на культуру, но зато акцентируют искусственные и утрированные конфликты. Это демотивирует принимать дальнейшее участие в белорусском культурном процессе.

Алесь Плотка: "Я отвечаю за себя. Я не часть этого"

— Среди аргументов тех, кто поддерживает фестиваль с его актуальной программой, — призыв относиться к российской культуре как к рядовой иностранной. Мол, если нас не триггерит литовский автор, то не должны цеплять и российские. Для вас отказ участвовать в одном мероприятия с российскими деятелями культуры — это реакция на войну и кэнселлинг или попытка развести белорусское и российское культурные пространства?

— Идёт война, вовлечены все белорусы, так или иначе. Поэтому не стоит называть кэнселлингом обычную этику. Речь идёт только о солидарности с Украиной. Со страной в центре континентального конфликта (возможно, Третьей мировой), по результатам которого все выжившие будут иметь повод подумать, кому они служили так или иначе — мёртвым или убийцам.

Понимаете, белорусскому автору неплохо быть солидарным с Украиной, когда переводятся книжки, когда есть выступления на больших украинских фестивалях, когда есть живой зал и интересный разговор. Ещё неплохо быть солидарным с Украиной, когда можно пофлиртовать с молоденькими шаловливыми собеседниками, пока несут морозные наливки, горячий бограч и домашнее сало.

А вот когда несут куски обгоревших тел, когда не хватает оружия, дети становятся сиротами, тогда, действительно, солидарность для кого-то становится слишком сложной, хотя это не так и трудно, даже без того, чтобы лезть в окопы. Достаточно задуматься над вопросом выше.

На фестивале я планировал читать свои стихи, которые были написаны в Украине во время войны, и стихи коллег-украинцев военного времени. Естественно, что пока вооружённый конфликт продолжается, составлять из них диалог с российской культурой просто невозможно.

Идея фестиваля очень важная, нациетворческая, но в первое утро холодного лета 2022-го мы имеем сухой остаток: во время войны крупнейший литфестиваль солидаризировался не с культурой страны-жертвы, а с культурой страны-агрессора.

Не хочется, чтобы нас ассоциировали с этой агрессией, правда? Наелись в фейсбуках? Что же, был сделан чёткий шаг для истории, где и с кем "белорусские интеллектуалы", поздравляю!

Я отвечаю за себя. Я не часть этого.

— Вы писали, что не могли помыслить, что такой подход к формированию программы возможен прямо сейчас. Было ли для вас приемлемым участие российских авторов в белорусских культурных мероприятиях — и когда это станет возможно снова?

— Логика мирного времени никогда не может быть сравнена с логикой времени военного. Поэтому, пока не закончится война, места для любого подобного диалога попросту нет.

— Вы писали, что готовы к тому, чтобы больше не быть изданным в Украине — означает ли это согласие с кэнселлингом и белорусской культуры? Какие направления для её развития вы видите в будущем, когда цивилизованный мир нас закэнселит?

— Кэнселлинг я понимаю как санкции, потому что он точечный, невозможно закэнселить какую-то культуру целиком, вот и всё.

О кэнселе на фестивале. Пока как факт — только кэнсел белорусов и украинцев самими же белорусами. Вот список тех, кто остался, вот список тех, кого нет. "Они же ушли сами", всё верно, из домашнего насилия тоже уходят самостоятельно, никто не выгоняет. Такими темпами миру и делать ничего не останется, белорусы сами справятся.

О кэнселе в Украине. История, о которой вы спрашиваете, скандал с известной поэтессой Любовью Якимчук, после которого в Украине был закэнселен непоследний литератор Хаданович, конечно, имела влияние на всех белорусских авторов с украинскими связями. Был большой шухер, летело во все стороны. Думаю, это знакомо всем белорусам, когда кто-то делает какую-то дичь, а отвечают потом все остальные.

Но по итогу мои отношения с украинскими переводчиками и издателями какими были, такими и остались, никто на меня чужие поступки не переносил, не кэнселил. Это печальный, но поучительный пример того, что а) не бывает общей ответственности и б) каждый будет отвечать за себя и получит по делам своим. То же самое с мифическим глобальным кэнселом, я не считаю, что он возможен, если мы сами себя не будем уничтожать.

— Как вы попали в список участников фестиваля? Вынуждены ли белорусские авторы прилагать больше усилий для продвижения своего творчества в том числе через такие фестивали, чем их российские коллеги?

— Подал заявку и искренне хочу извиниться перед менеджментом за потраченное в итоге время, это вышло непродуктивно.

Да, безусловно, расклад сил абсолютно креольский. И здесь у нас один деколонизационный воз с украинцами. Сами видите, Горалик, Шендеровичу и Долину ничего особо не надо было делать для белорусской культуры и они хедлайнеры, большие белые люди из метрополии.

А Слава Левицкий, амбасадор белорусскости в Украине, промоутер наследия Короткевича, составитель антологии "Бум-Бам-Літ", уходит партизанскими тропами из программы. У него, я уверен, были и идеи, и потенциал на многие пробелорусские проекты, и важные, и очень энергозатратные. Кто теперь их будет делать? Пушкин? Шендерович?

— Кого бы из белорусских авторов, не попавших в программу, вы бы пригласили лично?

— Александра Иосифовича Федуту. Поймите, пожалуйста, этот ответ максимально глубоко в контексте всего нашего разговора, спасибо.

Анхела Эспиноса: "Я доверяю организаторам"

— Я не слишком много сижу в фейсбуке и пропустила все эти споры. Я знала участников того поэтического вечера, где буду читать стихи. Это белорусские поэты, которых я уважаю, которых приятно читать, с которыми для меня честь читать в один день.

Я не знала, кто кроме них есть в программе. Но знала, что ПЕН-центр — это организация, которой можно доверять. И мне в голову не пришло бы, что они могут пригласить кого-то неадекватного, кого-то с неприемлемой позицией.

Я обсуждала ситуацию с коллегами. Они говорили, что обе стороны в чём-то правы. Сама я придерживаюсь пробелорусской позиции, мне приятно, когда в программе преобладают белорусские авторы и авторки. Но, с другой стороны, это решение организаторов, кого приглашать.

Раньше этот фестиваль проходил во время учебного года, а я работаю в университете и никогда даже не подавала заявку. В этом году тоже пропустила сроки подачи заявок, так как много работаю. Но в этом году меня специально пригласили. Я не знаю, почему меня лично пригласили. Может, потому что нахожусь в Варшаве.

Я же на самом деле не знаю россиян, которые будут принимать участие в фестивале. Даже читала комментарий, мол, если ты не знаешь, кто такой этот российский критик, то тебе нечего делать на фестивале интеллектуальной книги. Но ведь я не могу знать всех россиян, мне и за всеми белорусами следить становится уже сложно.

Планирую ли я смотреть выступление этого Долина? Нет, конечно, нет. Я на русскоязычные мероприятия не слишком хожу, потому что не очень хорошо понимаю русский язык. Мне нечего делать там.

Алексей Кудрицкий: "Сколько бы русских кто-то из белорусов не закэнселил, с территории его страны всё равно летят ракеты"

— Вообще довольно интересно посмотреть на всю бурю вокруг фестиваля "Прадмова" с точки зрения места Беларуси во вторжении России в Украину. Сама дискуссия, как мне кажется, поставила вопрос о том, насколько вообще отрефлексировано участие Беларуси в войне, место и ответственность в этом сторонников, противников режима и просто наблюдателей с синим трёхязычным паспортом.

Теодор Адорно сказал: "Писать стихи после холокоста — варварство". Можно ли проводить фестивали белорусской культуры после того, как русские, придя с территории Беларуси, устроили резню в Буче? Этот вопрос не поднял ни один из тех, кто высказывался о фестивале и попал в моё поле зрения. Вместо этого парад ресентимента, прикрываемого разным соусом от "антиколониализма" и "феминимза" до заявлений, что "сейчас другая ситуация, ведь Россия напала на Украину".

Люди жалуются, что им приходится доказывать, что "белорусы не фашисты", что Беларусь "под оккупацией" и т. д. и т. п. Это снова пестование себя как жертвы, попытка снова стать "хорошими" в глазах европейской общественности, правда, без необходимости изобретения "паспорта хорошего белоруса". Попытка вернуться в состояние до 24 февраля 2022 года, где нас все жалели и любили.

Вот только нельзя вернуться в состояние "до 24 февраля", и сколько бы русских кто-то из белорусов не закэнселил, с территории его страны всё равно летят ракеты и самолёты и ехали танки.