Николай Семена: «Я понимал, что рано или поздно за мной придут»
Крымчанина Николая Семену, внештатного обозревателя «Радио Свобода», многолетнего корреспондента газеты «День» и «Зеркало недели», в аннексированном Крыму обвинили в сепаратизме. Российское следствие провело обыск в квартире журналиста и открыло уголовное дело якобы за «призывы к нарушению территориальной целостности Российской Федерации».
Николай Семена не уехал из Симферополя после 2014 года и продолжил работать на полуострове. После возбуждения дела у него взяли подписку о невыезде. Журналист без разрешения следователей не может выехать не только с полуострова, но и из Симферополя.
30 августа Николай Семена был представлен к награде юбилейной медалью к «25 лет независимости Украины» от президента Петра Порошенко.
Журналисты Громадське.Крим встретились с Николаем Семена в Симферополе и расспросили о деталях дела, журналистику и жизнь в Крыму.
Призвание
Я родился на Черниговщине. Мой поход в журналистику был осознанным с детства. Отец мой отличался тем, что выписывал для меня разные газеты. Я не знаю, где-то с 7 или 8 класса я начал читать «Комсомольскую правду». Возможно, вы знаете, что в то время, а это были 60-е годы, «Комсомольская правда» начала расти, они начали писать правдивые материалы про простую жизнь, о людях и так далее. Там отличался всех Василий Песков, который поднял тему охраны природы, такой самородок. Все фотографы знают, обладатель «Ленинской премии за книгу». Меня это так поразило, захотелось быть таким же, как он. Во всех произведениях в школе я писал, что хочу быть журналистом, газету выпускал.
После окончания обучения в университете в Киеве я поехал работать за 20 км от Запорожья. Работал там два года, потом меня пригласили в райком партии. Затем Запорожский обком послал меня в ВПШ — Высшую партийную школу ВЦК компартии Украины. Тогда было такое положение, чтобы быть где-то редактором, надо было закончить отделение журналистики ВПШ. Все газеты были партийные и ничего другого не было.
В 1982 году я приехал в Крым. Работал в Судаке заместителем редактора газеты сначала, а потом меня перевели редактором в Симферополь в «Ленинец» — так газета тогда называлась. Она была очень популярной в то время, мы стали ее широко продавать в самом Симферополе, Симферопольском районе, в других городах предлагали, она тоже шла. Был рекордный тираж этой газеты.
«За то время, что я прожил здесь, видел всю эволюцию Крыма»
В 1991 году меня отправили в Алма-Ату на саммит 11 государств, на котором было задекларировано создание СНГ. Вернулся я оттуда в Крым почти героем. Потому что, когда была заключительная пресс-конференция, я задал вопрос.
Там сидели 11 глав государств, которые подписали договор о создании СНГ, и я их спросил, прогнозировали они какие процессы будут дальше развиваться в СНГ? Например, крымские татары, которые тогда были в основном в Узбекистане — будут ли они возвращаться в Крым, как будет осуществляться эта операция, будут им помогать, сможет ли Украина их принять к себе? Ельцин вел пресс-конференцию, посмотрел и говорит: «А вот у нас есть Мирча Снегур — глава Молдавии, он еще НЕ отвечал на вопросы, вот пусть он ответит ...». Для Мирча Снегура это была такая неожиданность, что Мирча Снегур мог знать о крымских татарах? Мирча Снегур, что-то ответил и все.
Крым. Россия. Украина
В то время мы, украинцы Крыма, носились с идеей создания украиноязычной газеты. Было несколько вариантов. Идея тогда витала в пространстве. К нам приезжали Вячеслав Чорновил, Иван Дзюба. Тогда союз писателей и общество знания, общество связей украинского языка за рубежом, «Просвита» объединили усилия, и решили, что надо создать. Мы выпускали большую полноформатную газету. Меня пригласили заместителем главного редактора. Параллельно с выпуском этой газеты я работал в газете «Зеркало Недели».
Во время одной из крымских событий в Крым съехались корреспонденты со всего мира, это были события, связанные с Мешковым, тогда выбирали президента Крыма. Было очень много коллег Мешкова, они принимали конституцию, фактически это была конституция самостоятельного государства. Эта конституция была принята 6 мая 1992, она просуществовала до 9 сентября. В нее были внесены изменения о том, что Крым является частью Украины.
В 1994 году 30 марта Верховная Рада Украины решила отменить конституцию Крыма, а это было как раз очень большое обострение, Мешков забаррикадировался там у себя в офисе в этом доме, сейчас Государственный Совет. Мешков тогда пригласил в Крым, так называемое Московское правительство, состоящее из пяти министров. Возглавлял это правительство известный российский экономист и поэт Сабуров.
Помню, что, когда было большое обострение, я написал в «Известия» репортаж о случившемся, и его разместили на первой странице и подали под заголовком: «В Крыму депутаты ведут дело к тому, что люди будут сгорать на баррикадах». Сабуров он взял эту газету и в Верховной Раде на сессии показывал: «Вот, кто сорвал у нас курортный сезон! Как люди будут ехать в Крым на курорт, если здесь газеты такое пишут!».
Позже «Известия» превратились в такую реакционную шовинистическую газету, которая публикует антиукраинские материалы.
Что касается украинского языка, многие забывают о том, что украинский язык является в Крыму государственным с 1954 года. Когда Крым перешел под юрисдикцию Украины, здесь начала действовать конституция УССР, где сказано, что государственный язык — украинский. Тогда были созданы в Крыму украинские школы. Кстати, в Крыму заканчивал украинскую школу Рефат Чубаров, который уже там выучил украинский язык. Он прекрасно владеет ею теперь, а также турецким, русским, английским и еще несколькими языками.
В 50х годах редактором газеты «Известия» был Алексей Аджубей. Он описывал все путешествия Никиты Хрущева. Так получилась известная книга «Хрущев шагает по Америке» и сборник очерков о поездках Хрущева по СССР. Там он вспоминает, что в 1953 году Хрущев приехал в Крым, у него машина где-то там завязла на горной дороге. Когда они не могли ее вытащить, — пригласили крестьян из окрестных деревень, они узнали Хрущева, начали кричать: «Куда ты нас привез, здесь капуста не растет, здесь картошка не родит, здесь один виноград, зачем нам этот виноград?».
В 1953 году Крым стоял разбитый, это объяснялось тем, что если до Второй мировой войны в Крыму проживало больше 1 млн человек, то после войны, включая уже начало 50-х годов, — где-то 200 — 250 тысяч. Население уменьшилось на четверть. За это время отсюда люди ушли на фронт и не вернулись, многие были эвакуированы — крымские татары, греки, болгар, немцев, с ними вместе цыган выселили. Крым фактически обезлюдел, города стояли разбитые войной. Севастополь вообще лежал в руинах.
Хрущев подумал, что что-то надо делать, потому что скоро 10 лет пройдет после окончания войны, а Крым остается таким. Он придумал гениальный выход — поехал сразу в Киев и сказал: «Ребята, там нужны южане, люди, которые могут добывать воду, которые могут выращивать виноград, которые могут работать в тех условиях». Он уговорил всех руководителей.
Приближалась 300-я годовщина со дня Переясловской Рады в 1954 году. Он убедил все руководство Советского Союза, это будет выходом для того, чтобы поднять Крым. Фактически вся эта великая держава отказывалась от восстановления Крыма и переводила это на Украине. Конечно, Севастополю, который всегда отличался, кураторство над флотом, над военными силами — это все оставалось Москве, а все остальное хозяйство передавалось Украины.
Украина после того создала Строительный трест Севастополь Строй, который фактически восстановил весь Севастополь. Севастополь после войны лежал полностью в руинах, а отстроен он такой, какой есть — собственно, украинскими руками. Потому что тех людей, которые пытались переселить из России сюда — они приезжали, видели это состояние — без воды, без ничего, говорили, что «капуста не растет, картошка не родит».
Когда мне сейчас говорят, что Украина за 23 года ничего не сделала для Крыма, то я думаю, как же так можно говорить — все, что есть в Крыму, сделано Украиной. Только в том разница, что в кризисные 90-е и в последнее время Украина меньше обращала внимание на Крым, хотя, она обращала достаточно адекватно. Все крымские проблемы решались с помощью Украины.
Согласно последней украинской переписи, в Крыму проживают более 250 000 украинцев, этнического происхождения. Эти все люди, они же нуждаются в знании украинского языка, они же нуждаются в украинской литературе, чтении украинских СМИ, хотя в значительной степени эти люди уже обрусели в этой крымской обстановке, но гены остались. Поэтому потребность в украинской прессе была велика. Здесь продавались все крупные украинские газеты, например, «День» шел очень хорошо, в киосках продавались «Советская Украина», «Украина молодая». Современная качественная пресса, подходит к событиям концептуально, глубоко и системно в связи с этой обстановкой.
Под давлением Путина, когда принималась Конституция, в ней был внесен пункт о декларировании государственными украинского и крымскотатарского языков, обязательно украинского. Но реально этот пункт нивелирован, реально в Крыму больше даже, чем в те годы, доминирует русский язык, а изучение украинского и крымскотатарского не обязательно, по желанию. Были уничтожены украинские школы, украинская школа преобразована в русская. Уничтожены школы в Феодосии, в Ялте, которые вели обучение на украинском языке, все переведены на русский, значительно сокращено изучение украинского языка и литературы, крымскотатарского языка. Крымскотатарские школы тоже получили засилье российской лингвистики.
Фактически, оставшись здесь и осознав свое положение, я понимал, что я нахожусь на оккупированной территории, и я фактически пишу, я не шпион, здесь даже офис был «Крим.Реалии», но я пишу материалы, разоблачающие тот режим, который подавляет свободу человека в Крыму. Еще к тому же я узнал, что в отношении меня возбуждено уголовное дело, я чувствовал слежку по городу.
Был такой случай, когда в одном из кафе здесь в Симферополе нас, двух местных журналистов и нашего коллегу из Польши, задержали сотрудники спецслужб и начали выяснять, кто мы, только на основе того, что мы сидели в кафе и разговаривали с ним на политические темы. Это был Вацлав Радзивинович, собственный корреспондент «Gazeta Wyborcza» из Варшавы, ее многолетний корреспондент в Москве, Опытный и выдающийся польский журналист, через несколько месяцев его выслали из Москвы.
Было постоянное слежение, мы понимали, что прослушивают телефоны. У меня было понимание, что рано или поздно придут. Когда были обыски у крымских татар, когда были обыски в других журналистов, я осознавал. Так я пытался записать архивы, где его спрятать, не держать в компьютере ничего. Я придумал прятать на ночь основной компьютер. Но профессионализм спецслужб был настолько высок, что они видели все, что делается у меня на экране очень долгое время, начиная с сентября 2015 года.
Они уже достаточно плотно следили за мной, видели все, что происходит у меня на компьютере. Как я понимаю, когда я включаю компьютер, в них тоже параллельный экран, монитор. На котором они видят все то, что делаю я. Они снимают скриншоты, и на их основе возникло это уголовное дело в отношении материала «Блокада. Первый необходимый шаг к освобождению Крыма».
Расследование дела продолжено уже в третий раз. Оказывается, что 2 месяца было недостаточно следователю для решения такого простого дела — есть или нет состава преступления в одной статье. Два месяца они читали эту статью, и продлили еще на 2 месяца, а сейчас продлили до октября.
По этой статье открыто четыре уголовных дела. Первым был Андрей Клименко — редактор сайта «Black Sea News». Второй была журналистка Аня Андриевская — за репортаж из зоны АТО. Третьим был я. Четвертый — Ильми Умеров за выступление на крымскотатарском телеканале ATR. Я думаю, что здесь преследуется несколько задач: заставить замолчать, запретить работать, уехать и не быть свидетелем всех тех процессов, которые происходят сейчас в Крыму.
Даже в российском законодательстве не было статьи, по которой можно было бы открывать уголовные дела в подобных случаях. Но после аннексии Крыма, в марте 2015 года, Государственная дума внесла в Уголовный кодекс Российской Федерации статью 280.1. При том, что статья 280 там уже была, значит, это статья о терроризме. А им надо было статью об экстремизме и экстремистские мысли внести как уголовные случаи с законодательством. Поэтому они внесли статью 280.1, по которой наказывались бы «призывы к нарушению территориальной целостности Российской Федерации». Причем, в эту территориальную целостность, с моей точки зрения, они неправомерно включают и территорию Крыма, и все, где вы напишете, где вы скажете, что Крым — это Украина, или еще что-то — все это может быть квалифицировано как призывы к нарушению территориальной целостности Российской Федерации.
В законе о границе Российской Федерации сказано, что все границы должны быть подтверждены международными договорами. Я не знаю, но мне кажется, что у России нет ни одного шанса заключить договор с Украиной, где было бы записано, что граница между ними проходит по Перекопском перешейке, а не по Керченскому проливу, как между УССР и СССР. С одной стороны.
С другой стороны, тот же украинский-русский договор о дружбе, взаимопомощи предусматривает, что границей между Украиной и Россией является граница, заключенная между УССР и РФРСР. А такая граница пролегает по суше до Азовского моря и затем по Керченскому проливу к Черному морю. И сейчас остается в силе договор между Украиной и Россией, который узаконивает эту границу по Керченскому проливу, а не по Перекопа. И по закону Российской Федерации о границе, тоже законной остается граница по Керченскому проливу, а для границы по Перекопскому перешейку нет ни одного правового обоснования. Поэтому в России нет юридических и правовых оснований возбуждать уголовные дела, когда люди заявляют, что Крым не является составной частью Российской Федерации.
Главная задача оккупантов — это получить беспрекословное подчинение. Им не важно, что вы будете думать, только бы вы подчинялись диктату этой власти. Наименьшее сопротивление — моральное или физическое — безжалостно подавляется. Подавляется с запасом. Здесь очень показательны судебные процессы с так называемыми сторонниками «Хизб ут-Тахрир». В Украине эта организация не была запрещена, она не имела никакого отношения к Российской организации, хотя она так же называлась. Она не была зарегистрирована, не было списков, не было официального членства, не было ничего, и сегодня судить этих людей — это превентивное мероприятие, чтобы в будущем они ничего не сделали.
Показательна роль у «Пакета Яровой», принятого Госдумой России, потому что в Крыму уже компетентные органы запрещают молитвы дома. Дома вы уже не можете молиться, потому что это считается запрещенной миссионерской деятельностью. Государство вмешивается и ограничивает духовную сферу человека, фактически не остается никакой духовной свободы.
Уехать из Крыма
Я стараюсь писать правду обо всех тех событиях, которые происходят здесь, как они отзываются в непосредственной жизни людей, как они влияют на общую историю, какое они значение будут иметь не сегодня, а через некоторое время, когда отойдут все эмоциональные оценки.
Я понимаю, что оптимальным выходом для меня будет уехать. Я хочу работать профессионально, а работать профессионально в крымских условиях невозможно. Здесь или информационное пространство забито провластной информацинй и необъективно освещает события, или же, если ты будешь писать правдивые материалы, то произойдет то же, что произойдет со мной, — будет открыто еще одно уголовное дело.ку по городу.
