“Взяли за хоровод”: учительницу из Бреста подозревают в организации беспорядков
Учительницу английского и польского языков подозревают в “организации групповых действий, грубо нарушающих общественный порядок, или активном участии в них”. Более месяца 25-летняя Марина Глазова находится в брестском следственном изоляторе №7. 13 сентября она участвовала в акции протеста в Бресте на пересечении бульвара Космонавтов и проспекта Машерова.
По данным МВД, в тот день на улицы вышло около 1000 человек. Люди гуляли по городу, пели песни, водили хороводы. А потом их разгонял водомёт.
“Её взяли за хоровод, — рассказывает Еврорадио поэт Владимир Глазов, отец Марины. — Как бы этим хороводом они перекрыли движение общественного транспорта.Тогда в Бресте, по-моему, впервые был применён водомёт. Я так понимаю, что властям надо было оправдать его применение, поэтому они и поступают так жёстко. Мою дочь арестовали 23 сентября. Пришли утром домой, на десятые сутки после акции, когда она собиралась на работу”.
Владимир узнал о задержании дочери на третьи сутки из интернета, поскольку Марина живёт отдельно.
“Какие могут быть эмоции, кроме хватания за голову? — вспоминает Владимир свою реакцию на то, что дочь подозревают в уголовном преступлении. — Ощущение полной беспомощности. Хочется что-то сделать, и ничего не можешь. Ходишь по комнате, как зверь по клетке”.
Мать Марины присутствовала при обыске её квартиры, который проходил ещё спустя несколько дней. Вот уже месяц вместе с адвокатом родители пытаются вернуть дочь на свободу. Свидания с Мариной запрещены. По словам отца, под залог девушку тоже не выпускают.
“Её держат под следствием, уголовная статья 342, — продолжает Владимир. — В первом письме, которое я получил, Марина дала понять, что сразу, как только за ней пришли, ей сказали, что до суда не выпустят. Когда суд, неизвестно. Следствие может длиться два месяца, а там ещё продлят. Понятно, что письмо она писала с оглядкой. Всё это прочитывается — на каждой странице стоит штамп. Описывала бытовые вещи. Написала, чем кормят — очень много углеводов, хочется фруктов. Вот пойду... передам передачу. Со здоровьем вроде всё нормально. Как понял, самым тяжёлым для неё стало то, что переводили из камеры в камеру. Только знакомишься, только подстраиваешься под одних людей, бац — тебя вырывают и ты подстраиваешься по новой. И в обычной жизни ведь так происходит, когда приходится менять один круг людей на абсолютно другой…”
Владимир считает, что для властей его дочь — “идеальная мишень”, мол, “вот у нас такие молодые люди”.
“Я человек советский, — объясняет папа Марины. — У меня было пионерское детство. Тогда были такие понятия, как “социально близкие” и “социально не близкие” граждане. Так вот для наших сегодняшних реалий, наших властей такого рода люди, как Марина — умные, жаждущие чего-то нового, — они все не социально близкие. Такая позиция, мол, ну чего им не хватает? Моя дочь — молодая, незамужняя учительница... Хорошо училась в школе. Закончила иняз в Бресте, параллельно занималась с детками в польском обществе, преподаёт два языка. Она любит путешествовать, успела поездить по Европе: была в Германии, Прибалтике, по-моему, заезжала в Финляндию…”
Владимир говорит, несмотря на то, что дочь родилась в 1995 году и никого, кроме Лукашенко, при власти не видела, у неё была активная гражданская позиция. Как и многие белорусы, она выходила после выборов на улицы. “Понимая, в какой стране живём”, отец периодически одёргивал её, а она сшила и повесила на окно БЧБ-флаг, который провисел там до тех пор, пока за ней не пришли.
“Молодые люди на то и молодые, чтобы как-то пытаться менять ситуацию, — подытоживает Владимир. — Что-то подобное происходило в конце 80-х — в начале 90-х. Нам тоже хотелось из всего этого выскочить. Но в ситуации сегодняшней молодёжи это значительно хуже. Понимаете, я — литератор, журналист… Мне кажется, тогда было всё на подъёме и психологическом, и культурном… во всех областях жизни. А сейчас это, скорее, происходит вопреки. Я видел хоть что-то — и перестройку, и 90-е, и то, что было потом. Наши дети никого больше не видели, и это ужас…. вся эта ситуация оборачивается кошмаром. Наши дети видят всё совершенно по-другому. Но мне не с руки говорить про их мнение. Я не имею на это морального права”.
Марина — единственная брестчанка, которую удерживают за решёткой по уголовному делу, связанному с протестами. 7 октября правозащитники признали её политзаключённой.
Поддержать Марину Глазову и написать ей письмо можно по адресу: 224030, г. Брест, ул. Советских Пограничников, 37, СИЗО №7 (Марине Глазовой).
Чтобы следить за важными новостями, подпишитесь на канал Еврорадио в Telegram.
Мы каждый день публикуем видео о жизни в Беларуси на Youtube-канале. Подписаться можно тут.
