20 лет вместе: хроники пикирующей интеграции Беларуси и России

Эта история началась 8 декабря 1999 года, когда в Москве был подписан Договор о создании Союзного государства Беларуси и России. Хотя нет, чуть раньше: 8 декабря 1991 года, когда лидеры России, Украины и Беларуси (тогда ещё советских республик) поставили свои подписи под договором о распаде СССР. Или нет, ещё раньше: в августе 1991 года, когда тогда ещё депутат Верховного совета БССР Александр Лукашенко отказался голосовать за придание Декларации о суверенитете Республики Беларусь конституционной силы. Но голосование состоялось — и сделало страну по-настоящему независимой.

Через 28 лет, в августе 2019-го, Лукашенко, распробовавший независимость и президентство, ввяжется в серьёзный торг с Кремлём, который будет цепляться за возможность и дальше воссоздавать Советский Союз в виде Союзного государства Беларуси и России.

С чего всё начиналось

В 1994 году Беларусь возглавил человек, искренне считающий распад СССР катастрофой. Александр Лукашенко сыграл на ностальгических настроениях электората. Он инициировал возврат к слегка отретушированным советским гербу и флагу и практически сразу взял курс на сближение с Россией.

Первый руководитель независимой Беларуси Станислав Шушкевич вспоминает, что во второй половине 1990-х Лукашенко всерьёз рассчитывал занять место Бориса Ельцина в Кремле. Сделать это можно было на волне объединения двух государств.

Уже в апреле 1996 года была достигнута договорённость об образовании Сообщества России и Беларуси. В апреле 1997 года Лукашенко и Ельцин подписали Договор о Союзе Беларуси и России. Оба они потеряли силу после вступления в силу Договора о создании Союзного государства, подписанного 8 декабря 1999 года.
 

Дружба — дружбой, а рубль врозь

С тех пор две страны, сохраняя независимость и суверенитет, формально живут по общему договору. Впрочем, за 20 лет многие его положения так и остались невыполненными. Например, о том, что у Союзного государства должен быть свой герб, флаг и гимн. Но это, пожалуй, самое безобидное из того, чем можно “углубить интеграцию” Беларуси и России.

До 2018 года исполнение договора ограничивалось в основном экономической сферой. Впрочем, он содержит и обширное политическое измерение. В договоре прописано введение единой валюты с одновременным созданием единого эмиссионного центра, унификация налогового законодательства (сегодня оно в России и в Беларуси очень разное), принятие общей конституции. Общий парламент, суд, счётная палата — ничего этого нет.

Почему? Однозначного ответа на этот вопрос нет. С одной стороны, политическая интеграция возникает на экономическом фундаменте. В случае с Союзным государством он ещё не вполне готов — во всяком случае, так считают в Минске. С другой — после того, как Лукашенко расстался с надеждой оказаться в Кремле, экономическое измерение Союзного государства для него привлекательнее политического. На словах он уже много лет готов к “углублению интеграции” — например, ещё в 2000-е регулярно говорил о введении единой валюты. Но всегда находились основания (вполне объективные) для того, чтобы повременить с действиями.
 

Субсидии или равные условия?

В декабре 2018 года премьер-министр России Дмитрий Медведев напомнил о том, что договор о создании Союзного государства не выполняется, когда Александр Лукашенко в очередной раз попытался сбить цену на российский газ. В 2018 году он стоил Беларуси $129 за тысячу кубометров, на 2019 год была установлена цена в $127 за тысячу кубометров. Беларусь настаивала, что цена должна быть такой же, как в Смоленской области, где газ стоит почти в два раза дешевле.

Российский премьер сказал, что есть два сценария. Консервативный — без “повышения уровня интеграции” до “пределов, прописанных в договоре” и, соответственно, без понижения цен на газ. Продвинутый — “углубление интеграции” (единая валюта и эмиссионный центр, унификация законодательства, общий парламент и т.д.)  с “возможностью оказания помощи и поддержки”.

Риторика Кремля заключается в том, что, “скидывая” цену на газ и поставляя нефть без экспортной пошлины, Россия субсидирует Беларусь. Но в Минске не считают, что Беларусь просит у России “помощи” и “поддержки”. Лукашенко говорит лишь о равных условиях для субъектов хозяйствования в Союзном государстве. Мол, не должно быть так, чтобы в Смоленской области России газ стоил дешевле, чем в Витебской области Беларуси — ведь в таком случае белорусские предприятия не смогут конкурировать с российскими на общем рынке Евразийского экономического союза. Внутри которого, кстати, и так не должно быть никаких торговых ограничений и экспортных пошлин.

Но при создании Евразийского экономического союза в 2014 году по инициативе России торговля энергоносителями была вынесена за скобки. Лукашенко не хотел подписывать договор в таком виде — он требовал пресловутых равных условий. Но Путин сумел убедить его. Общего энергетического рынка в Союзном государстве Беларуси и России нет до сих пор — и это, пожалуй, главное, что не устраивает Минск.
 

Как белорусы и россияне относятся к интеграции

На тему того, с кем хочется объединяться белорусам и хочется ли объединяться вообще, регулярно проводятся социологические опросы. В сентябре 2019 года результаты, полученные частной Белорусской аналитической мастерской, были такими: 54,5% белорусов за союз с Россией, 25% — за союз с Европой. Ещё 20,5% опрошенных не знают, что ответить, или затрудняются с ответом.

Академия наук Беларуси в апреле — мае 2019 года проводила похожий опрос. Результаты такие: 49,9% считают, что Беларусь должна быть независимым государством, а отношения с Россией должна строить на основе международных договоров. 36,1% респондентов считают, что Беларусь и Россия должны быть в равноправном союзе с созданием наднациональных органов управления (те самые парламент, суд, счётная палата Союзного государства и т.д.). За вхождение Беларуси в состав России выступили только лишь 7,7% опрошенных.

Совершенно иные цифры даёт российский Центр пространственного анализа международных отношений ИМИ МГИМО. На вопрос “Какие отношения с Россией вы считаете наиболее приемлемыми для Беларуси?” 57,6% ответили "союзнические", 31,8% — "партнёрские", 10,2% — "нейтральные". Российские СМИ вышли с заголовками, что почти 90% белорусов поддерживают союз с Россией.

Аналогичные вопросы социологи задают россиянам. Из опроса, который провёл в январе 2020 года российский Левада-центр, следует, что 44% — за более активное сотрудничество Беларуси и России в экономической сфере. 28% считают, что нужно сохранить сотрудничество на прежнем уровне. За образование общего государства с единым руководством выступают 13%. Ещё 10% заявляют, что Беларусь должна войти в состав России.
 

Хотели чего-то большего

Последние несколько лет Москва системно уменьшала объём того, что считала “помощью” и “поддержкой” для Беларуси. В декабре 2019 года Минск вынужден был взять кредит в $500 млн в Китае — поскольку в России аналогичный заём решили связать с “углублением интеграции”. Компенсацию за “налоговый манёвр” в российской нефтяной отрасли россияне также поставили в зависимость от обновления проекта Союзного государства. По оценкам концерна “Белнефтехим”, к 2025 году потери Беларуси от “налогового манёвра” составят $5,8 млрд.

"Давать субсидии предприятиям чужой страны странно было бы. Это можно было бы делать, если бы была у нас более глубокая степень интеграции. Если хотите такой же режим, давайте вернёмся к нашему союзному договору”, — говорил в январе 2019 года Антон Силуанов, тогда — первый вице-премьер России.

Белорусский независимый аналитик Сергей Чалый указывает на нелогичность такого подхода. По его мнению, политическая интеграция не должна опережать экономическую:

“Из-за чего раздражение у русских происходит. Они же хотели под видом экономической интеграции чего-то большего. Но при этом не хотели бы платить за движение к экономическому союзу. Но так не работает. Утром деньги — вечером стулья! Если вы хотите соблюдать приличия, а не показывать зубы и говорить: раз вы такие, давайте мы вас присоединим, — то тогда давайте делать ходы последовательно. На примере Евросоюза мы видим, как важно не нарушать последовательность ходов”.
 

От цирка до Независимости

8 декабря 2019 года, в 20-ю годовщину подписания Договора о создании Союзного государства, Лукашенко и Путин должны были с помпой принять 31 дорожную карту по “углублению интеграции” Беларуси и России. Там — планы по сближению сельского хозяйства, сфер связи, таможенного законодательства, регулирования алкогольного рынка и многое другое.

Обсуждение этих дорожных карт растянулось на полгода. Несмотря на требования белорусской оппозиции опубликовать их, документы засекретили — по выражению тогдашнего министра экономики Беларуси Дмитрия Крутого, чтобы не создать почву для “информационных манипуляций”.

Атмосфера секретности, а также то, что белорусы всё-таки узнавали о содержании дорожных карт из российской прессы, спровоцировали уличные протесты в Минске, Гродно и других городах. По выходным люди собирались на центральных площадях и выстраивались в “живые цепи”. В столице Беларуси акция называлась “От цирка до Независимости” — цепь против интеграции начиналась возле здания цирка и тянулась полтора километра до площади Независимости.

Эти митинги не были разрешены. Тем не менее на них собиралось до 1500 человек. Сторонники интеграции пытались ответить собственным митингом в центре Минска, но его власти тоже не разрешили — и поэтому на него никто не пришёл.

Власти поначалу не обращали на протесты внимания, а потом решили немного заработать и начали наказывать их участников сутками административных арестов и крупными штрафами. К концу января общая сумма штрафов достигла $60 тысяч. В России же белорусские протесты стали поводом для десятков пропагандистских публикаций о разгуле национализма в Беларуси. “Необандеровцы в центре Минска”, “либералы и националисты”, “как в Украине” — всё как они любят.
 

Костры амбиций

8 декабря 2019 года Лукашенко и Путин ничего не подписали. Накануне они провели пятичасовые переговоры, после которых было заявлено лишь о “сближении позиций”.

Следующая встреча политиков состоялась 20 декабря в Санкт-Петербурге. По её итогам Максим Орешкин, тогда — министр экономразвития России, заявил, что "несогласованными остались три дорожные карты из 31". Сторонам не удалось договориться по нефтяному, газовому и налоговому вопросам.

Риторика Лукашенко в отношении России резко изменилась. Он призвал своё правительство искать альтернативу российской нефти. Утром 26 января состоялась первая такая поставка — на Новополоцкий НПЗ через литовский порт Клайпеда и по железной дороге была доставлена партия норвежской нефти.

“Извините, нас раком поставили по углеводородам, и никто на это не посмотрел — плевать на все союзы и прочее”, — раздражённо заявил белорусский лидер за два дня до того.

Владимир Путин о провалившейся попытке “углубления интеграции” не говорит ничего.
 

Что дальше?

Политологи и в Беларуси, и в России высказывали мнение, что вся эта кутерьма с Союзным государством была нужна Владимиру Путину в перспективе окончания президентского срока. Однако после анонсированных 15 января 2020 года изменений в Конституцию России “интеграционные скептики” уверенно говорят о том, что даже если Путин и рассматривал вариант в 2024 году подвинуть Лукашенко и возглавить Союзное государство, то теперь это в прошлом.

Когда состоятся следующие переговоры по “углублению интеграции” — непонятно. Ожидается, что 31 января Лукашенко и Путин встретятся в Сочи. Белорусский президент часто ездит туда в начале года, чтобы покататься на лыжах и в неформальной обстановке обсудить с Путиным текущие вопросы. Однако 1 февраля в Беларусь приезжает госсекретарь США Майк Помпео — и у него уже запланирована встреча с Лукашенко. Придётся или летать очень быстро, или выбирать.

У Беларуси до сих пор нет контракта на поставки российской нефти в 2020 году. С 1 января нефть в Беларусь поставляет только “Сафмар” российского бизнесмена Михаила Гуцериева, которого связывают дружеские отношения с Александром Лукашенко. Недозагрузка двух белорусских НПЗ угрожает серьёзными потерями для экономики, а компания Гуцериева даже в теории не может поставить Беларуси столько нефти, сколько нужно, чтобы они работали на полную мощность.

“Газпром” после провала “углубления интеграции” поднял цену на тысячу кубометров газа для Беларуси до $152. Эксперт в области энергетики Татьяна Манёнок пишет, что новая предполагаемая цена вызвала резкое отторжение у официального Минска. Фактически она приблизилась к среднеевропейской цене (за вычетом экспортной пошлины (30%) и логистических затрат). При этом на спотовом рынке в Европе в 2019 году газ стоил значительно дешевле, чем “Газпром” предлагает сейчас Беларуси, — чуть выше $100 за тысячу кубометров.

При поддержке "Медиасети"

Чтобы следить за важными новостями, подпишитесь на канал Еврорадио в Telegram.

Мы каждый день публикуем видео о жизни в Беларуси на Youtube- канале. Подписаться можно тут.