Буду писать письма политзаключённым: разговор с осуждённой за хоровод в Бресте
25 февраля в Бресте огласили приговор первым десяти из пятидесяти обвиняемых по “делу хоровода”. Акция, которую разгоняли водомётом, прошла 13 сентября 2020 года.
Всех фигурантов суд признал виновными в активном участии в групповых действиях, грубо нарушающих общественный порядок, которые повлекли за собой нарушение работы транспорта, предприятий и организаций.
Трое из осуждённых получили “домашнюю химию”. Среди них 25-летняя учительница польского и английского языков Марина Глазова.
В день оглашения приговора Еврорадио поговорило с политзаключённой.
— Решением я не то чтобы довольна, но вся наша десятка избежала самого худшего наказания. Никто не отправился в колонию, — рассказывает Марина. — И в принципе, у нас было всё сделано в соответствии с законом. Сработали такие моменты, как смягчающие обстоятельства: мы добровольно погашали ущерб, который якобы был нанесён автобусному и троллейбусному паркам [ущерб от задержки движения троллейбусный парк оценил почти в 620 рублей, автобусный — в 40 рублей 37 копеек. — Еврорадио]. В УК, кажется, прописано, что если люди добровольно погашают ущерб, то им не могут дать больше половины срока. В нашем случае — не больше полтора года “химии”. Жаль, конечно, тех, кому дали “химию” с направлением куда-то — поедут на какие-то работы. Всё не так плохо, как могло быть. Но, конечно, ситуация сама страшная.
Еврорадио: Как вы встретили новость о том, что хоровод стал поводом для уголовного дела?
— Про уголовное дело узнала 23 сентября в момент задержания: “Здравствуйте, на вас заведено уголовное дело. Пройдёмте с нами”. Конечно, в первые пару часов я испугалась, но, как и другие участники, выходила 13 сентября совершенно сознательно — знала, что могу быть задержана. Было страшно немного от неизвестности, но, с другой стороны, была и спокойность, и готовность к дальнейшему.
Еврорадио: Вы были задержаны и больше месяца находились в СИЗО. Какие там были условия?
— Уже во время домашнего ареста узнала, что доходили не все письма от друзей. Но, с другой стороны, огромное количеств писем до меня доходило: получала от 10 до 15 писем в день. Писали коллеги из офиса, также писали и дети, с которыми работаю. Бывало, когда и по 20. Мне не давали свиданий — ни с родственниками, ни с кем. Но с адвокатами всё было нормально — присутствовали на каждом допросе.
Первый месяц почти не было возможности узнавать новости. Даже радио, которое там висит, не работало. Единственное: были люди, которые в письмах описывали основные события, и в принципе цензура такие новости пропускала: даже какие-то заявления Светланы Тихановской, Координационного совета. А уже на втором месяце содержания моего в СИЗО кто-то подписал меня на “Брестскую газету” и “Вечерний Брест”, и уже оттуда раз в неделю узнавала о всех событиях.
25 ноября Глазовой изменили меру пресечения на домашний арест.
— Домашний арест предполагает очень разные меры ограничения. У меня была одна из самых жёстких. Был только один час в день, когда могла покидать квартиру, — с 12:00 до 13:00. Могла в это время встретиться с родственниками и друзьям, чтобы пообщаться. А всё остальное время сидела дома — нельзя было пользоваться ни телефоном, ни соцсетями. Звонить я могла только родственникам или адвокатам. При этом в любое время могли прийти проверить — заходил участковый. Нельзя было принимать гостей, употреблять алкоголь. Что касается интернета, то могла читать новости, слушать музыку, смотреть фильмы, но делать это не в социальных сетях.
Марина рассказывает, что суд учёл её время нахождения в СИЗО и под домашним арестом — из 1,5 года, которые ей назначили, отбывать придётся всего 11 месяцев.
— Буду работать. В компании, где я работаю, меня ждут — за мной сохранено место. Группы мои сейчас ведёт другой преподаватель, но они ко мне вернутся, как только выйду на работу.
Домашняя химия подразумевает, что человек живёт и работает там, где он жил и работал, дальше. Всё как раньше, но только должна в конкретное время прийти на работу и в конкретное время вернуться домой, то есть будет жизнь по расписанию.
Плюс сейчас есть много действий, которые можно совершать совершенно законно: например, поддержка политзаключённых — писать им письма. Я буду этим заниматься — тем более будет много свободного времени.
Чтобы следить за главными новостями, подпишитесь на канал Еврорадио в Telegram.
Мы ежедневно публикуем видео о жизни в Беларуси на Youtube-канале. Подписаться можно здесь.
