“Ему нужны рабы”: почему шахтёры “Беларуськалия” выходят против Лукашенко

— Шаг на площадь нелёгкий, но каждый для себя должен сделать выбор, чтобы потом смело смотреть в глаза людям, своим детям. Тут никто никого не заставляет. Решение принимается коллегиально. Как решают люди — так оно и будет. 

На “Белкалии” на нас всех идёт колоссальное давление. Семьи наши и поддерживают нас, и в то же время боятся за нас, что с нами будет. Мы осознаём полностью свой выбор. Он тяжёлый для нас, но мы всё прекрасно понимаем. Неизвестно, как оно потом будет. Но нам с этим жить. 

За нарушение трудового распорядка нам угрожают увольнениями с потерей всех выплат. Никаких переговоров не ведётся. Только в этой ультимативной форме. Нас не хотят слышать. Думаю, что вряд ли услышат.  

Основные наши требования — мы хотим жить в стране без насилия, без убийств, без издевательств. Мы хотим сковырнуть эту власть, которая уже коростой лежит на нашей стране, не давая нам ни выдохнуть, ни вдохнуть. Скоро мы все тут будем в кандалах работать. Кто бы себе иллюзий каких ни строил. Мы все к этому придём. Стоит только сдать позиции — нас всех закуют и будем работать за миску супа. Мы умрём через пять лет, и на нашем месте окажутся наши дети. Ему нужны люди, которые будут безоговорочно работать, продолжать жить и не видеть, что происходит в мире. Есть очень много способов выражения своей воли, но нам этого не дадут сделать. Ему нужны просто рабы. 

Я вижу, что происходит вокруг, как ведёт себя ОМОН. Если бы такое коснулось моей семьи, супруги или ребёнка (говорю на эмоциях), я бы не прошёл мимо… Лёг бы костьми, ввязался бы в драку. Без МВД, без СК, без Генпрокуратуры, пошёл бы лично и просто искал бы этих людей. 
 

Роман

“Возможно, я уже не работаю, но я бастую”

— Я не согласен с тем, что происходит в Беларуси. Людей хватают, многие пропали без вести, их до сих пор не нашли, многих унизили, многих избили. Это неправильно. Надо провести прозрачные выборы, а виновных в насилии привлечь к ответственности. 

Возможно, я уже не работаю, но я бастую. Есть люди, которые не согласны с забастовкой, надеюсь, что их меньшинство. Руководство запугивает: уволим, рассчитаем… И без разницы, сколько вас будет — тысяча или две, найдём других рабочих. Людей пугают, что свержение власти — это уголовная ответственность, так доводят до всех. Поэтому одни боятся, но другие выходят. Надеюсь, что к забастовке присоединится больше людей. Шахтёры должны быть вместе. Вместе мы сила. Поэтому будем ждать.
 

Роман

“С наших зарплат кормится ОМОН”

— Насмотревшись, как бастуют в Минске, Гомеле и в других городах, ещё  в прошлые выходные мы собрались на руднике, чтобы поговорить о забастовке. Нам стало стыдно, что все на нас начинают показывать пальцем. Мы тоже хотим помочь всей Беларуси. 

Большая часть бюджета “Беларуськалия” идёт в Минск. Выходит, что с наших зарплат кормится ОМОН. Мы хотим поддержать всю страну. Мы хотим дать понять шахтёрам, что даже при запугивании и увольнении нас готовы поддержать финансово, помогать с обучающими курсами и поиском работы. Уже работает Фонд солидарности бастующих.
 

Мужчина, который не представился

“26 лет нас закатывают в асфальт”

— Я бастую. Сколько можно молчать? Посмотрите, сколько людей убили, сколько пропавших. Куда они все делись? В стране творится произвол! Я не знаю, что с этим делать. Какой-нибудь логический ответ может быть? 

Сколько этот человек будет у власти? 26 лет нас закатывают в асфальт. Я не боюсь, что меня могут уволить. У меня контракт на год. Я работаю инженером, и у меня работа не бей лежачего. Но я уже устал, лично я устал. 

Сергей

“Изменить что-то в Беларуси получится”

— Мы бригадой коллегиально решили, что стоим до конца. Какие последствия будут, все осознают. Мы ведь взрослые люди. По поводу последних новостей, думаю, изменить что-то в Беларуси получится, процесс пошёл. Когда изменится — не скажу, но что это будет точно — я уверен.

Сергей

“Нарушение законов на уровне государства недопустимо”

— Как нормальный человек, а таких у нас большинство, я не мог оставаться в стороне. Это не высокие слова, а нормальное отношение к происходящему. У меня дети, у всех дети. Всё, что происходило, не лезет ни в какие рамки. Нарушение всех законов на уровне государства недопустимо. 

Мы все боимся, но страх у нас в голове. Иногда решение нужно принимать от сердца. Если не верить, что забастовка поможет изменить существующий режим, тогда не надо начинать. Я верю, что люди будут подниматься и нас поддерживать.
 

Андрей

“Мало воздуха, много пыли”

— Я в отпуске. Приезжаю сюда каждый день, чтобы поддержать коллег. Все вопросы нужно решать на площади. Если кто-то чего-то не понимает, у людей не хватает информации, все требования произносятся со сцены, почему все началось и к чему ведет.

На “Белкалии” достаточно проблем. Отсутствие оборудования, низкое качество, нехватка персонала и нехватка времени. Если раньше всегда были ремонтные смены, оборудованию можно было дать передышку, то за последние три года понятие “ремонтная смена” исчезло. Специалисты, ремонтирующие технику, под всеми предлогами должны останавливать оборудование, чтобы что-то отремонтировать, потому что работы за последние два с половиной года стало больше. Нормы пересчитываются — зарплата осталась на прежнем уровне. А то что воздуха мало, много пыли, так это понятно и так.