“Как в фильме ужасов”. Пытки белоруса с инвалидностью, сказавшего войне "нет"

— Жил в Беларуси, занимался своим любимым делом. Так сложилась жизнь, что потом получил инвалидность. Более-менее восстановился и стал жить дальше. Но то, что со мною произошло, заставило меня иначе смотреть на жизнь, на события вокруг, на людей. Может быть, пришло осознание: никто не вечен, и каждый твой день может стать последним?..

Эта искренняя история белорусского парня с инвалидностью, которому очень нужна помощь. Несмотря на состояние здоровья и возможные трагические последствия, в 2022 году он вышел на антивоенную акцию в своём городе, а потом стал активно рассказывать пользователям социальных сетей об ужасах войны, которую Путин объявил Украине и всем, кто поддерживает её народ.

— Я просто не понимал, как можно реагировать на это иначе. Мои друзья — там.

К сожалению, нежелание молчать обернулось для нашего героя не только поддержкой единомышленников, но и многочисленными избиениями, угрозами и попытками физической расправы, а также пытками в отделении милиции и изоляторе, где больному человеку пришлось спать на голой железной решётке. Чтобы этот парень смог выбраться из кошмара, в который превратилась его жизнь, а также вылечиться, необходимо собрать хотя бы 2000 евро.

Как там, "белорус белорусу белорус"?..

— Как в нашей стране относятся к людям с инвалидностью?

— Если говорить о медицине, то у нас достаточно мало квалифицированных специалистов, часто допускается халатность. Например, в больнице, где меня лечили, врачи как бы пытались делать своё дело, но как пойдёт. А не пойдёт — так сойдёт.

Ну, допустим, у человека болит голова, и он об этом говорит. Вместо того, чтобы выяснить, почему пациенту плохо и только потом лечить, ему сразу дают таблетку. Это ненормально, потому что причины болей могут быть разными и лечить их надо по-разному.  

Нехватка кадров ощущалась достаточно сильно. У нас была медсестра, которая одна бегала по всем палатам. Она физически не могла всё успеть, поэтому очень уставала и была психованной.

Ещё беда, что часто нельзя пройти всё лечение в одном месте, и больному человеку приходится ездить из больницы в больницу. С этим вот я столкнулся сам.

— Как вас зацепили политические события 2020 года?

— Я очень хорошо помню то лето. Ощущение, что что-то должно произойти, появилось ещё в июне, хотя даже раньше, после того как в Беларусь пришёл ковид. Я не особо понимал в политике тогда, поэтому никак не мог разобраться в чём дело. Нужно было бороться с болезнью, а вместо этого все друг на друга скидывали ответственность.

С другой стороны, я переболел ковидом в самом начале, и когда людей стали звать на митинги, у меня это не укладывалось в голове. Это же небезопасно! Кругом столько заболевших. В голове был какой-то диссонанс от понимания того, что все могут массово заразиться и начнётся полноценная эпидемия со множеством летальных случаев. С другой стороны, я понимал, что надо думать о свободе. Мне было сложно, потому что на тот момент я вообще не осознавал свою позицию, поэтому и не лез в политику.

Потом людей стали забирать и сажать. Несколько моих знакомых попали под это и рассказывали, как их избивали по голове, по лицу, по всему телу. Я понимал, что так быть не должно, что это ужасно, но самому выходить было боязно. Мне было страшно, что со мною что-то сделают, а после этого меня никто не спасёт. Тем более тогда я ещё восстанавливался. 

— Почему тогда после полномасштабного вторжения в Украину вы не смогли молчать? Разве людей стали меньше бить?

— Ещё за несколько недель до начала войны я читал, что идёт подготовка к боевым действиям. У меня это не укладывалось в голове — какая война? Подумал: ну, пишут и пишут. Всякое можно написать, что к действительности не имеет никакого отношения. 
Потом война всё же началась. Я включил телевизор и попал на выступление Путина.

И такой холод неожиданный пробежал по телу. Я думал, это всё не на самом деле. Я не мог осознать, что действительно началась война… Несколько дней ходил от всего этого в полном шоке, а потом понял, что молчать больше не могу. Не надо молчать.

Нападение России на Украину задело не несколько человек, а всю нацию. По сути, начался геноцид. У меня очень много друзей и знакомых из Украины, поэтому мне было вдвойне трудно осознавать, что такое случилось… что такое вообще возможно в XXI веке.

Я создал отдельные соцсети и начал освещать происходящие события. У нас были чаты — туда писали максимально. Мне не казалось это чем-то незаконным. То, что я делал, никакого отношения к Беларуси не имело. Я освещал исключительно российскую агрессию.

Постепенно увеличивалось количество подписчиков. В какой-то момент я почувствовал, что это может вызвать какие-то последствия, но остановиться не мог. В том числе, потому что был в шоке от того, как мало людей из нашего города пришло на антивоенный митинг. Меня это даже возмутило, мол, где вы все? Я вышел несмотря на мою ситуацию со здоровьем, потому что ну нельзя молчать.

Я знаю, что белорусы выходили в разных городах, но нас было мало. Пришло человек десять. Тут же приехала милиция и люди в штатском. Как только кто-то пытался поднять какой-нибудь плакат, человека уводили. Люди вышли за общую идею, но стояли по одному. От всего происходящего было очень грустно. Было видно, что все боятся. Это читалось по глазам.

И вот люди стояли молча. К нам часто подходили неизвестные в штатском и милиция. Объясняли, что тут митинг незаконен и что надо уходить. Пытались выгнать всех без отсылок на какой-либо закон. Кто-то уходил, кто-то нет. Мне тогда показалось, что милиции было целое войско, а за углом стоял большой бус. Меня тогда, к счастью, не забрали, но потом начался кошмар.

— Вас стали преследовать?

— Как-то раз я вышел прогуляться. Ко мне подошли несколько человек в штатском и без объяснений начали обыскивать. Взяли мой телефон, зашли в соцсети, где были все вот эти наши антивоенные посты. После этого на меня посыпались оскорбления. Они кричали: “Ты что — бандеровец? Ты что — за хохлов? Там в Украине одни фашисты!” 

Потом я начал возмущаться, меня ответили в комнату, где приняли заявление. 
Я спросил, сколько можно издеваться, тогда на меня начали кричать, используя нецензурную лексику.

Я затих, потому что боялся, что меня снова изобьют. Сидел и тихо отвечал на вопросы. Заявление приняли. Спустя несколько часов отпустили. Как вы понимаете, преступников так и не нашли. Я жаловался на действия сотрудников милиции, но получал одни отписки.  

— Как после этого изменилась ваша жизнь? Прекратились ли преследования?

— Нет. Я, конечно, старался пореже выходить на улицу, но когда выходил, неоднократно замечал за собою слежку.

Я максимально затих, ни с кем почти не общался, потому что психологически было очень страшно. В соцсетях мне снова начали поступать угрозы о физической расправе. Я получил голосовое сообщение от незнакомого человека, который очень грубо высказывался в мой адрес. Он говорил, что мою голову будут втаптывать в бетон, что меня будут бить и бить.

Это было ужасно. Я не мог понять, кому сдался, пока он не начал скидывать мне все эти националистические Z-песни. Там пелось, к примеру, о том что всех хохлов надо убивать.

Я понимал, что идти в милицию не вариант, никто мне там ничем не поможет.

— На фоне того, что вам пришлось пережить, как относитесь к разногласиям внутри оппозиции?

— Я читаю новости, и (не знаю, можно ли такое говорить или нет) мне тревожно. Вся эта ситуация с BYPOL и ранее с “Чёрной книгой Беларуси”, осознание того, что могут быть утечки информации и пострадают обычные люди, которые не находятся в безопасности... Казалось бы, что у всех есть одна цель: нам нужна свобода. И когда внутри кто-то начинает друг с другом воевать, становится очень больно.

Совершенно непонятно, что будет дальше, и совершенно непонятно, кто готов вести народ до конца. Будет такой человек и будут ли те, кто пойдут за ним, я не знаю. Но помните, как в 2020-м году сотни тысяч белорусов вышли на улицы? Вот если бы тогда все не разошлись, стояли до последнего вздоха, может быть, сегодня было бы всё иначе?..

А так, непонятно. Люди боятся. Боятся выступать против войны, хранить дома флаги, просто потому что милиция выступает за происходящий беспредел. Все тихо сидят по домам, потому что очень запуганы.

Помочь герою публикации Еврорадио можно по ссылке.