"Киборг": Мы скорее взорвем и аэропорт, и себя, чем отдадим его врагам

Полностью беседу с Николаем Тихоновым можно послушать:

Справка Еврорадио: Николай Тихонов, боец батальона добровольцев "Карпатска Січ", бывший руководитель Оболонской районной госадминистрации Киева, по ротации 16 января вернулся из Донецкого аэропорта.

Еврорадио: Три дня как вы вернулись из Донецкого аэропорта, но связь с теми, кто там остался, поддерживаете — что на самом деле там происходит?

Николай Тихонов: Безусловно, я хоть и уехал из аэропорта по ротации, но связь с побратимами имею. Четыре дня назад там началось обострение, когда российские силы начали массированное наступление с применением тяжелой артиллерии и танков на новый терминал. То, что это именно российские силы, я знаю точно: когда накануне Нового года мы ехали на ротацию в аэропорт и проходили через блокпост "ДНР", нас досматривали россияне — я два года работал в Москве и узнал их по речи. Во время этого наступления артиллерия полностью разрушила башню терминала: под ее обломками погибло 3 человека и 6 получило ранения. Под давлением наши вынуждены были покинуть ряд позиций. Бои продолжались два дня, но потом подключилась наша артиллерия, и наши сумели подвезти боезапас, вывезти раненых и полностью отбить новый терминал у террористов. Раненых на тот момент было очень много: в новом терминале всего около 60 защитников, и половина в результате боев была ранена, 10 человек за все время погибло. Одновременно была проведена операция по зачистке ближайших к терминалу территорий: церковь рядом с аэропортом, где находились корректировшики, снайперы и минометчики, старый терминал и здание магазина "Метро". Наши расширили зону контроля, и если бы не было режима прекращения огня, то мы могли бы и дальше пойти в наступление и зачистить еще большую территорию.

Еврорадио: А в соцсетях писали, что украинские танки ворвались на окраины Донецка...

Николай Тихонов: Это не так, хотя, по большому счету, сам аэропорт находится фактически на окраине Донецка. Но главное, что никаких танковых атак с нашей стороны не происходило, наши войска в Донецк не заходили и уличных боев, зачисток на территории города не вели.

Еврорадио: Где находятся защитники терминала? Это какие подземные уровни — само здание уже должно быть как решето?!

Николай Тихонов: За время, что я там был, не было ни дня, чтобы нас не обстреливали из всего, что только есть у террористов. Здание терминала представляет собой мощные бетонные колонны, обшитые гипсокартоном — укрыться там на самом деле негде. Подвалы до недавнего времени контролировали боевики, преимущественно чеченцы. Двоих мы даже взяли в плен: мы начали забрасывать их шашками и гранатами, и они выскочили оттуда прямо на нас. Мы находимся на первом и втором этажах: за колоннами — блокпосты, отдыхаем в одном помещении, что-то вроде вентиляционного отдела, где есть стены и можно спрятаться от сквозняков. Правда, приходится каждое утро заклеивать новые дыры в гипсокартоне. Терминал простреливается насквозь, трудно попасть по самим колоннам. Хотя неделю назад целенаправленно была разрушена часть терминала и постепенно он разрушается, но не такими темпами, как хотелось бы нашим врагам. Но пока мы там держимся — такое вот странное здание.

Еврорадио: А в чем сакральный смысл этого здания — зачем его так упорно защищать?

Николай Тихонов: Начнем с того, кто его защищает. Ребята из "Правого сектора", я был из батальона добровольцев "Карпатска Січ", есть ребята из "Организации украинских националистов", десантники. Сакральность этого места в том, что мы таким образом показываем силу нашего духа. Те, кто против нас, воюют за деньги, а мы за свою землю. У нас был случай интересный: 4 января мы наблюдали за перестрелкой между старым терминалом, который удерживали местные наемники ДНР, и зданием магазина "Метро", который удерживали российские наемники. Местным платят по 8 тысяч гривен — это приблизительно 500 долларов, а тем — 3 тысячи долларов. Именно они получили деньги, местные обиделись, и началась перестрелка. Это как пример того, кто и за что воюет. Мы знаем, что мы оттуда не уйдем ни в коем случае: терминал полностью заминирован, и мы скорее взорвать и терминал, и себя, чем отдадим его врагам. Вы слышали странное заявление МИД России, что мы должны отдать терминал террористам? Дело в том, что сейчас все-таки должны будут совершить отвод сил в 15-километровую зону, чтобы зафиксировать линию, которую удерживают наши войска. Если считать 15 километров от терминала, то Донецк должен быть демилитаризован. Это хорошая новость для жителей Донецка и плохая — для террористов и российских войск. Поэтому они и хотят отбить терминал, чтобы на меньшее расстояние отводить войска. Правда, я слабо верю, что они выполнят какие-то договоренности, но теперь мы видим, что переговоры прекратились именно из-за аэропорта.

Еврорадио: Откуда вы знаете, сколько кто из наемников получает?

Николай Тихонов: А они сами к нам на связь выходят — мы переговариваемся по радиостанциям. Старый терминал, который занимали террористы, я в 100-120 метрах от нового терминала — они перекрикиваются с нами. Может, вам это кажется странным, но мы переговариваемся между собой: мы же не инопланетяне, жили когда-то вместе. И командиры переговариваются. Я уже не говорю о том, что некоторое время назад ротация происходила через их блокпост, я там проходил, и мне разрешили с собой пронести только один полный "рожок" к автомату...

Еврорадио: На днях появилась информация, что и в самом терминале воюют "белорусские киборги" — это правда, белорусы там есть?

Николай Тихонов: Это действительно так. И с одним я лично знаком, мы были вместе в аэропорту. Не думаю, что надо называть его фамилию, но могу вас уверить — это не "фейковая" новость. По его словам, у него были родственники на востоке Украины, и он приехал сюда сначала, чтобы их вывезти из Украины. А потом сказал себе: "Я не хочу, чтобы такое было в Беларуси — сначала была Грузия, сейчас — Украина, а потом может очередь дойти до Беларуси и Прибалтики", — и записался в батальон добровольцев. Вот, такая у него была аргументация, немного странная для меня...

Еврорадио: Почему странная?

Николай Тихонов: Так у вас же с Россией Союзное государство, почти единое целое. Хотя и есть некоторые разногласия: Россия запрещает вам то молоко свое им поставлять, то что-то в вашей картошке находит...

Еврорадио: Вернемся от геополитики к будням аэропорта — можно там себе есть приготовить?

Николай Тихонов: Мы там очень неприхотливы в аэропорту. Пить хотелось постоянно, а есть — не очень. Мне хватало одной консервы в день. Приготовить поесть там невозможно практически, если только эту консерву на буржуйке подогреть. Одна беда — дров практически нет. Когда мы туда перед Новым годом заезжали, то не сразу сориентировались и не взяли с собой достаточно дров. И поэтому у нас практически не было чем топить буржуйку и подогревать еду — мы ели мерзлые консервы. Но самое трудное было с водой: она вся замерзшая, и мы просто сосали эти сосульки. И там действительно очень мало места для 60-80 защитников аэропорта: в той нашей комнатке трудно разместиться, чтобы отдохнуть. Хотя треть бойцов постоянно находится на постах, когда спокойно, а если неспокойно, то все. Что еще про бытовые условия рассказать? Спим на бетонном полу на карематах, холодно, сквозняк, больше всего хочется горячего чая, но нагреть воды и заварить совсем не всегда удается. Лично для меня даже не обстрелы и атаки, а тяжелые бытовые условия были самым сложным — постоянный холод, постоянное желание пить и невозможность выспаться.

Еврорадио: А что самое страшное?

Николай Тихонов: Когда ранят твоего друга рядом. И когда ты не можешь ему оказать нормальную помощь и своевременно вывезти. 1 января нас российские военные "поздравили" с Новым годом — атаковали с верхних этажей. Зашли по "рукавам" и забрасывали нас гранатами. У нас был один убитый и один раненый. Жгут мы раненому наложили, но по правилам тактической медицины он в течение двух часов должен быть в больнице, а нам 14 часов не давали гуманитарный коридор, чтобы его из терминала вывезти. А у нас же были соответствующие договоренности! Это самое трудное: только что мы вместе пили чай, а сейчас ты не можешь ему даже медицинскую помощь оказать. В общем, аэропорт — это малоприятное место, но если надо будет, то я опять туда поеду.

Еврорадио: Сильно ли вы изменились после аэропорта, службы в Песках?

Николай Тихонов: Я стал менее толерантным, скажем так. У меня пропало любое сочувствие к террористам, считаю, что переговоры с ними нельзя вести, хотя это и дело политиков. Но если у политиков что-то все же удастся, то мне трудно будет с ними жить в одной стране, с теми террористами, с которыми мне довелось воевать, честно вам говорю.

Еврорадио: Вы видели, как враг гибнет от вашей пули?

Николай Тихонов: Я ждал этого вопроса и не очень хочу на него отвечать. Да, стрелять приходилось, подходили к нам на близкое расстояние. Но... нет, как гибнет именно от моей пули, не видел — видел, как враг гибнет от руки моего друга. Это война, в наш дом пришли, мы вынуждены защищаться и убивать врага.

Еврорадио: Есть ли смысл в тех же "минских переговорах"?

Николай Тихонов: Все перемирия, все режимы тишины нарушались сепаратистами и российскими военными. Но переговоры, наверное, нужны. Ведь какой бы режим тишины ни был, людей в это время погибает меньше. Но я не думаю, что эти переговоры принципиально решат проблему на востоке. Я не вижу, что с Россией мы можем о чем-то договориться.

Еврорадио: И что делать?

Николай Тихонов: Мы перегруппировались, усилили нашу армию, и я считаю, что теперь мы можем отжать силы ДНР, российскую армию ближе к российской границе. Хотя военные говорят, что Россия усилила свою группировку войск недалеко от границы с Украиной, и неизвестно, чем это может закончиться.

Фото: Из архива Николая Тихонова