“Мама, ты меня любишь?”: Ольга Гопта встретилась с сыном в колонии

“Он постоянно спрашивает: “А сколько я уже сижу? А сколько мне ещё?” Волнуется, что долго не сможет видеть близких”, — делится впечатлениями от встречи с политзаключённым Дмитрием Гоптой его мать Ольга. На днях женщине впервые разрешили навестить сына в витебской колонии. До этого родные виделись в СИЗО 6 апреля. 

В интервью Еврорадио Ольга Гопта рассказывает, как изменился Дима, у которого диагностирована умственная отсталость, после этапа и что она чувствует, когда читает новости, связанные с политическим преследованием белорусов. 

Ольга Гопта: В СИЗО я навещала сына каждые полторы недели в течение двух месяцев. Он был затравленный, практически не разговаривал. Я даже не смогла у него узнать, наблюдался ли он у врачей. Подозреваю, что нет. Однажды пожаловался, что из-за обстановки не может спать, я подняла этот вопрос. Позже, когда приезжала и спрашивала, изменилось ли что-то, оглядывался по сторонам, не слышит ли кто, и тихо отвечал: “Я сплю”. А потом я узнала, что в то же время Дима написал в письме бабушке, что вообще не спит. Ещё как-то раз сказал: “Мама, я больше не могу”, но объяснять причину не стал, очень боялся.  

Еврорадио: Какая у Димы была реакция, когда вы приехали к нему в колонию?

Ольга Гопта: “Слава богу, что ты приехала! Я по вам соскучился! Как дела? Как дома? Мама, ты так изменилась!” Вижу, что чувствует он себя получше, чем в СИЗО. Говорит, что кормят нормально, работает на швейной фабрике, режет нитки. Работа в две смены: первая с 8:00 до 17:00, вторая с 18:00 до 22:00. Рассказал, что в отряде вроде 30 человек. Есть холодильник, телевизор. Дима говорит, что самым страшным был этап: всё время в наручниках, руки — за спиной. Когда завели в автозак, руки сковали спереди. Сыну стало душно, он захотел снять куртку и попросил ненадолго расстегнуть наручники. “Жарко? Ну едь дальше”, — ответили ему. В колонии, можно сказать, отношение полояльнее. Дима рассказал, что на территории ремонтируют стадион, будут турники, я привезла ему кроссовки и спортивный костюм. Он так обрадовался, сказал, что пойдёт померяет, а потом — на работу. 

Еврорадио: Когда Диму посадили, вы очень переживали, что у него могут быть проблемы из-за его физиологических особенностей. Появились ли у сына друзья в колонии?

Ольга Гопта: Он не рассказывает, с кем общается. Я увидела, что костюм, в котором он там ходит, подобран по размеру. Удивилась, потому что он очень худенький и маленький, всегда очень трудно было подбирать одежду. Он рассказал, что попросил и ему подшили. Наверное, с кем-то подружился. Вроде пока отношения нормальные, он-то с людьми сходится хорошо. Когда сидели и разговаривали, вышел пожилой мужчина, к нему тоже родственники приехали. Дима смотрел на него, а потом вдруг говорит: “Мама, ты не представляешь, сколько здесь стариков! У нас в отряде тоже дедушка слепой есть, мне их так жалко”. И слёзы на глаза наворачиваются. 

Еврорадио: Из-за чего больше всего переживает сегодня ваш сын?

Ольга Гопта: В заключении время тянется долго. Дима постоянно спрашивает про племянника, к которому очень привязан. Тот тоже переживает, требует, чтобы мы привезли дядю домой. Сын очень расстраивается, что бабушка и дедушка в курсе, что он сидит. Говорит: “Мне так стыдно!” Я подбадриваю: “Димка, ты же не убил никого, ничего не украл, ты не преступник. Просто такая ситуация”. “Тогда за что я тут? Мне обидно, что я здесь”, — расстраивается сын ещё больше.   

Еврорадио: Дима знает, что на свободе его поддерживают не только родные и друзья, но и много незнакомых людей?

Ольга Гопта: Он не очень понимает пока, как это происходит. Удивляется письмам от незнакомых. Подозреваю, что в СИЗО до него доходили не все письма, мне говорили, что не отвечает на них. После того как сына этапировали, ему отдали кружку и кипятильник, которые передавала я, а ещё маленького игрушечного медведика. Дима спрашивает: “Это от тебя?” Отвечаю: “Нет”. Улыбается. Постоянно спрашивает: “Мама, ты меня любишь?” Мне кажется, у него почему-то сложилось впечатление, что раз он там, мы от него отвернёмся. Я ему говорю и пишу в каждом письме: “Димочка, мы тебя очень крепко любим, от тебя не откажемся, будем всегда с тобой и, как сможем, поддержим. Главное, чтобы ты понимал и знал: мы тебя не бросим и не оставим”. Рассказала ему, как писать ходатайство о помиловании. Боюсь, что самостоятельно он не сможет его составить. Знаю, что в августе ещё можно просить заменить режим, а в октябре подать прошение на условно-досрочное освобождение. Заглядывать в будущее не могу: многое будет зависеть, думаю, от начальства колонии. 

Еврорадио: Вы следите за новостями? Как на них реагируете?

Ольга Гопта: Смерть Витольда Ашурка в ШИЗО — это огромная трагедия, просто море слёз. Непонятно, почему в наше мирное время люди должны умирать и погибать вот так. Когда 18-летний парень выбрасывается из окна из-за преследования, ощущаешь всю абсурдность сложившейся ситуации. Это ужасное горе. Меня очень волнует судьба Никиты Золотарёва, которому дали пять лет колонии и у которого эпилепсия. Там история очень схожая с нашей, хотя Никите, возможно, даже похуже. Такое отношение не объяснить словами. Почему так происходит, я не знаю. Это очень больно, страшно, я постоянно переживаю.  

Знаете, когда я побыла у Димы, вышла с воодушевлением, потому что его увидела и мы поговорили. А вчера, на почве происходящих событий, мне опять стало тревожно.

***
5 февраля Дмитрия Гопту осудили на два года колонии общего режима, обвинив “в организации и подготовке действий, грубо нарушающих общественный порядок”, а также “в насилии или угрозе насилия в отношении сотрудника милиции”. У Димы психическое заболевание, связанное с нарушением поведения, которое требует лечения.

Поддержать парня можно, написав ему по адресу: исправительная колония №3, 211 322, Витебская область, г. п. Витьба.