Мы для них — прозрачные
Меня буквально вкидывают в автозак. “На приеме” два здоровенных амбала. У них злые и пустые глаза.
"Давай этого пи*ора сюда, добегался? Ху*е ты, пресса, я этот жилет сейчас на голову тебе натяну, — гостеприимно встречает меня один из них. — Сюда садись, что ты так сел, на курорте что ли? Вещи, телефон, снимай все, оставляй здесь. И не провоцируй, провокатор что ли?".
Для чего так ведёт себя этот человек? Я говорю, что не сопротивляюсь, камон, я понимаю, приказ есть приказ, но зачем жестить? Или это тоже было в приказе? В рюкзаке оборудование, я очень переживаю за него. Но в глазах амбала злость и пустота. Ему на это наплевать, это не имеет никакого значения.
Вместе с Марией Войтович мы стримим и фотографируем на акции "Цепь солидарности" в Минске. Это редакционное задание. Ещё до “хапуна” я делаю несколько снимков омоновцев. Из-под масок на лицах видны только глаза. У всех почти одинаковые, без отражения.
Выученная прозрачность
Помните наше фото ОМОНовцев с открытой дверью у автозака? На секунду даже кажется, что они специально так играют — создают напускную злость. Почти как свадебный фотограф я поднимаю палец вверх — мол, спасибо за снимок. Парни в ответ говорят: “Только не дрочи потом на них”. Не, не играют. На самом деле злые.
Когда омоновцы делают "коробочку", чтобы оттеснить очередь от площади Победы, подхожу почти впритык, чтобы сфотографировать лица. Они смотрят, как будто бы моя прозрачность выкручена на максимум. Ни смартфона, ни меня за ним как будто не существует…
В автозаке несколько журналистов — фотограф TUT.by, корреспондентка из Украины, моя коллега Мария. Ещё здесь парень, которого закинули вместе с велосипедом. Мы под наблюдением все тех же пустых глаз. “Ну что, отстоялись вчера до ночи, теперь вот сегодня посидите, отдохните”, — иногда эти разговоры разбавляются “приёмом новенького”.
Вкидывают мужчину, который говорит, что нёс передачу больной матери. Он нам потом покажет баночку с супом, но всё равно останется в автозаке. "Я тебя захуя*ю за полп*здюли", — встречает очередного задержанного один из организующих правопорядок. Глаза перестают быть пустыми, в них разгорается огонек. Между ними становится другой сотрудник, якобы сознательно предупреждая конфликтную ситуацию.
Двое молодых людей говорят, что попали в автозак с остановки: "Мы ехали домой, ждали 100-й автобус, сотрудник сказал “с*ебали отсюда”, мы попросили показать документы, оказались здесь".
“Добрый полицейский”
В Ленинское РУВД нас везут на более модном автозаке. Внутри он разделен на “стаканы” — отделения размером с туалет-скворечник. В каждом по три-пять человек.
"Ребят, и не стыдно вам?” — ответа нет. “Ребят, дышать нечем”, — ответа нет. “Мы задыхаемся, нам плохо", — ответа нет.
В этот момент очень хочется посмотреть в глаза тех, кто "с той стороны", но это невозможно: из будки единственный доступ наружу — маленький глазок в двери.
РУВД встречает нас как “добрый полицейский”: отводят в приемный гараж, переписывают данные, складывают вещи по пакетам, просят отключить телефоны. Потом проводят в актовый зал, разрешают сесть как угодно, попить воды. Сотрудники РУВД ведут желающих в туалет и вызывают скорую для одного из задержанных. Совершенно противоположный по интеллектуальному качеству уровень риторики. Один из милиционеров мотает головой и тихо говорит: "Цирк".
В актовом зале человек 50, из них 6 журналистов. После ответа: "Да" — на вопрос: "Так вас задержали за вашу работу?" — нам аплодируют.
Потом наши данные переписывают, фотографируют аккредитации, выводят во внутренний дворик. Глаза спустившейся к нам пресс-секретаря минской милиции совсем не похожи на те, которые смотрели на нас в автозаке: "Проходите, коллеги".
"Мы только орган ведущий административный процесс, — объясняют здесь люди в форме. — Наша задача — доказать вашу вину, мы сюда вас не доставляли, вы можете написать заявление, чтобы мы доказали вину тех, кто вас задерживал, но вопросов сейчас никаких, мы тут ни при чём".
Смотреть прямо в глаза
В детстве я был застенчивым парнем, постоянно боялся смотреть людям в глаза. Чужой взгляд мог заставить меня отвести глаза в сторону. Сдаться, проиграть. Такое было на приеме у директора по воспитательной работе. У тетки с начёсом из райисполкома, когда пришел за документами для поступления.
С возрастом это постепенно прошло. А теперь, в 2020 году и вообще нет вариантов — все мы начали носить маски. Хочешь — не хочешь, а в зеркало души заглядываешь.
19 июня я решил смотреть в глаза, как бы некомфортно себя ни чувствовал. У меня получилось. Я выполнил обещание, данное самому себе. Но всё же доволен не до конца. Сейчас хочется заглянуть в глаза того, кто отдает приказы. Там тоже выученная прозрачность?
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
Чтобы следить за важными новостями, подпишитесь на канал Еврорадио в Telegram.
Мы каждый день публикуем видео о жизни в Беларуси на Youtube-канале. Подписаться можно тут.
