“Песня в формате “Евровидения” никогда не побеждает на “Евровидении”

Накануне национального отбора на “Евровидение-2018” в студию Еврорадио пришли композитор и продюсер Макс Алейников и журналист “Комсомольской правды в Беларуси” и член жюри нынешнего отбора Сергей Малиновский. Рассуждаем, почему наши звёзды стали покупать песни на конкурс у зарубежных авторов, нужно ли голосование зрителей в финале отбора и кто принесёт Беларуси долгожданную победу. Смотрите видео-версию разговора:

“Для того, чтобы выбирать лучшее из лучшего, надо в лучшем ориентироваться”

Малиновский: То, что белорусские артисты обратились к иностранным авторам, говорит о неверии в собственные силы. Сейчас в пресс-релизах модно подчёркивать, что трек написал автор песни Шерифович и так далее. То есть, чем больше пафоса, тем это должно вызвать больший авторитет у слушателей. Не знаю, сработает ли такое. Есть, я так понимаю, архивы песен, куда известные авторы выкладывают свои треки, и ты можешь купить их или не купить. Но, явно, они выкладывают не лучшие песни, лучшие предлагают известным артистам. Из того, что я слушал, я не услышал ни одной песни, достойной "Евровидения".

Алейников: Но вопрос не в авторе, выкладывает он лучшее или худшее, вопрос в исполнителе, который покупает. Для того чтобы выбирать лучшее из лучшего, надо в лучшем ориентироваться. А исходя из того, что выбирают наши артисты, проблема в ориентировании есть. Дело в неправильно поставленных целях. То есть, если бы люди, которые выбирают себе песню, выбирали её для того, чтобы выиграть "Евровидение", они бы ещё раз подумали. 

“Мы можем выехать за счёт иронии или чего-то очень необычного и самобытного”

Малиновский: Мы не сделаем европейский хит, потому что находимся не в авангарде музыкального марафона. Мы можем выехать за счёт иронии или чего-то очень необычного и самобытного. Пока в нашем отборе я этого не вижу... Если бы я был Белтелерадиокомпанией, мне было бы очень важно сделать интересный концерт, имею ввиду финал, такой, чтобы его смотрели. То есть, я бы собрал не правильных артистов с правильными песнями, а совершенно разноплановых, чтобы было о чём спорить. С этой точки зрения я совершенно спокойно выберу 15 артистов, которые могут участвовать в финале, но я же не один в жюри.

Алейников: Есть два варианта развития событий. Либо находится какая-то невиданная фишка, а может, и не одна, либо человек, который за счёт своей энергии сможет эту стену проломить. Но в обоих случаях нужна подходящая песня. Подходящая, не значит евровизионнаная, а подходящая этому событию. Есть условный формат “Евровидения”, то есть, можно сказать, что среднестатистическая песня вот такая. Но вот такая песня никогда не побеждает. И делать её смысла нет. И когда я слушаю купленные сегодня песни, я понимаю, что они не побеждают. Наши артисты не понимают этого, потому что у них нет цели победить, а в лучшем случае поучаствовать в финале национального отбора. Но плохого в том, что какие-то исполнители покупают песни у зарубежных авторов, нет, потому что в конце концов на нашей эстраде появится несколько качественных треков. 

“Почему европейская публика не будет балдеть от Солодухи так же, как и мы?”

Алейников: Не вижу смысла продавать свои песни, чтобы кто-то вышел на национальном отборе и все сказали: "Ну, красивая песня". Такое уже было. На сегодняшний день я не хочу таких вариантов. Если теперь что-то пишу, то пишу с пониманием, что это может победить.

Малиновский: Мало хорошую песню отправить. Надо отправить артиста, которого у нас реально любят, который интересен нашим зрителям. Мы недавно обсуждали, кого позвать на корпоратив. Возникает только два имени: Дима Войтюшкевич и Солодуха. Всё. 

Алейников: Фрик на "Евровидении" — это лучше, чем фолк. Это более доступно и понятно всем. 

Малиновский: Солодуха бесконечно катается по Беларуси. Его любят. Я видел, как публика, которая изначально была настроена к нему скептично, потом балдела на его концертах. Почему нет? Почему европейская публика не будет балдеть точно так же?.. А вот “Троице” на "Евровидении” надо ехать вместе с Гюнешь. “Троица” слишком камерная. Нужно брать какую-то динамичную песню, и чтобы Кирчук был не основным вокалистом — он очень колоритный, у него клёвый голос, но ему нужно быть на бэк-вокале. А спереди ставить кого-то более поджвижного, более молодого, который будет притягивать внимание к себе. 

“Слушайте, чем мы занимаемся, если для нас 16-е место — это хорошо?!”

Малиновский: Мы слишком серьёзно относимся к “Евровидению”. Это не “Славянский базар”. Здесь не нужны супермегавокальные данные, хотя это тоже важно.

Алейников: Не согласен. Что значит слишком серьёзно? Если бы мы к нему отнросились серьёзно, мы наверное уже бы достигали большего. Потому что серьёзное отношение — это анализ, это совершенно другая работа, это другие цели. В других странах отбор на “Евровидение” проводится для того, чтобы выиграть, а не для того, чтобы поучаствовать. А мы каждый раз гадаем, войдём в финал или нет. Вошли. О! Результат! Слушайте, чем мы занимаемся, если для нас 16-е место — это хорошо?! 

“Кинул друзьям тысячи полторы долларов, они сидели и голосовали. Это соревнование тех, у кого сейчас есть деньги и кто готов их потратить”

Малиновский: Алексеев — самое известное имя в нашем отборе. И хотя бы поэтому за него будут голосовать Россия, Украина и Беларусь. И в нашем отборе — поклонницы.  

Алейников: У девочек сейчас денег нет. Одно дело прийти и посмотреть на него вживую, а другое — со своего телефона отправлять деньги. Это разные вещи.  В прошлом году я баловался “Евровидением” и крайне несерьёзно к нему отнёсся. Но тем не менее, в последний момент за три часа до мероприятия решил, что ай, всё-таки проголосую. Кинул друзьям тысячи полторы долларов, они сидели и голосовали. Я совершенно честно это говорю. В этом голосовании нет смысла. Это соревнование тех, у кого сейчас есть деньги и кто готов их потратить. К народу и голосованию это не имеет никакого отношения. И ради чего устраивать Белтелерадиокомпании это шоу, я не понимаю. 

“У Brutto гораздо больше шансов выиграть национальный отбор, чем у большинства нынешних претендентов”

Алейников: У Brutto гораздо больше шансов выиграть национальный отбор, чем у большинства нынешних претендентов. Потому что это живая и настоящая энергия, это читается. Есть, наверно, вопрос к песне, но для меня Brutto — это что-то реальное, на “Евровидении” я представляю себе эту группу. Потенциально они могли бы победить и на самом конкурсе, потому что есть величина личности.

Малиновский: Здесь я с Максом абсолютно согласен. Идея классная, смотрятся замечательно, нужна песня. Потому что к тому, что они поют сейчас — есть вопросы, конечно.