Почему Лукашенко помнит такие странные 90-е? Объясняют политологи

Александр Лукашенко часто вспоминает о “лихих девяностых”, когда он стал президентом Беларуси. По его словам, белорусы тогда жили катастрофически бедно.

“Они [90-е. — Еврорадио] были тяжёлые не только тем, что мы были босые, без штанов, голодные, не только потому, что у нас не было средств, чтобы жить и существовать”, — рассказывает политик 21 июля 2020 года на встрече с активом Гомельской области.

Отсутствие штанов — странный пунктик в воспоминаниях Лукашенко о 90-х:

— “Они не помнят Беларусь, из которой мы выходили с вами в лаптях и без штанов в середине 90-х. Они не помнят этих талонов, не помнят, что мы не могли купить бутылку какого-то молока. Они не помнят, что у нас на трое суток в Минске муки хватало, чтобы испечь хлеб” (это месяц назад о молодых протестующих );

— “Надо спокойно идти и выбирать тот путь, который сегодня приемлем. Ибо останемся не только без молока, мяса, но и без штанов” (это сказано в 2019 году, о “шоковых” реформах, которые провели соседние страны);

— “Мы бы без штанов ходили и голодные были бы, потому что всё это надо было бы купить. А где валюту брать? И своя земля для чего?” (это цитата из 2015-го).

Мы просмотрели немало фото периода “лихих девяностых”, однако людей в лаптях так и не нашли. Ну и, надо сказать, все в штанах.

Ещё один пунктик в воспоминаниях Лукашенко — голод:

— “В середине 90-х есть нечего было” (это цитата из 2020-го); 

Свежее высказывание про нехватку муки вы уже прочитали чуть выше. Оказывается, в 2013 году Лукашенко уже вспоминал про это: 

— “Муки для выпечки хлеба оставалось всего на два-три дня, а продовольственные товары в магазинах распределялись по талонам”.

Талоны и купоны — характерная тема для последних советских и постсоветских времён. Во-первых, так административно-командная экономика боролась со спекулянтами. Во-вторых, качественных вещей и продуктов банально не хватало на всех.

Денег нет, но вы держитесь

Впрочем, покупать качественные вещи в 90-е было не на что. Если, конечно, верить Лукашенко:

— “В начале девяностых наши граждане мало что могли себе позволить — попросту говоря, не было денег” (это из послания народу и парламенту в 2014 году). 

А всё почему? Да потому, что “тогда без руля и ветрил Беларусь стремительно катилась в неизвестность” (это из выступления перед студенческой молодёжью Брестчины в 2004-м).

Дикие и оголтелые

Своих политических соперников из 90-х Лукашенко поминает странными словами:

— “У нас была попытка в начале девяностых во времена Шушкевича и прочих повернуть страну в направлении дикого национализма” (2003 год, пресс-конференция для российских журналистов);

— “Я рад и горд тем, что мне удалось свернуть голову тому национализму оголтелому, который был в начале 90-х годов, до моего президентства и когда я стал президентом” (а это уже 2015 год, встреча с белорусскими и зарубежными СМИ).

В общем, неприятные были политики в 90-е. Да и Верховный Совет не отставал:

— “Я никогда больше не переживал того, что было в середине 90-х годов, когда я приходил в парламент и передо мной, и под трибунами валялись депутаты”;

— “В Беларуси ещё памятен наш собственный опыт начала 90-х. Это были годы шумного парламентского балагана”.

Зато теперь в Национальном собрании всё благопристойно.

Почему Лукашенко так нелестно отзывается о 90-х?

Почему для руководителя Беларуси так важно убедить всех в том, что 25 лет назад в Беларуси жилось очень плохо? 

— Как принято в российской истории, 90-е годы в России — это проклятые годы, они считаются очень тяжёлыми годами, годами кризиса и общей нестабильности. Лукашенко вмонтировал эти 90-е годы в белорусскую реальность. Я лично наблюдал эти годы, я там жил. До 1995–1996 годов ситуация была тяжёлая в плане зарплат, появилась безработица. Но, естественно, никто не был голодным, магазины были, всегда были продукты питания, — комментирует для Еврорадио политолог Андрей Суздальцев. — На тот момент в Беларуси была система “ниппель” — можно было что-то ввозить, а вывозить ничего нельзя было. Голодных не было, разутых-раздетых тоже не было. 

26 лет у власти — за это время строятся новые государства. С нуля. Приложите 26 лет к жизни Тайваня или Южной Кореи — это совершенно другой скачок уровня жизни. В Беларуси ничего этого не произошло. Народ стал жить немножко лучше, но другие соседи стали жить ещё лучше. То есть Беларусь стала отставать. Ему [Александру Лукашенко. — Еврорадио] нужно показать низкую базу, с которой он стартанул — мол, пришёл, все развалено, все голодные, босые. То есть он фигура почти сакральная: руки протянул — и все оделись-обулись, все сытые. Почти святой, которого, естественно, нельзя не переизбрать. Он ищет аргументы для сохранения себя у власти. Он показывает: да, живём хуже, чем соседи, но ведь было ещё хуже.

Республику с огромной поддержкой Советского Союза поднимал из разрухи, из землянок Пётр Машеров. За полтора поколения страна шагнула в новые светлые города, появилась современная индустрия, появилась наука, связь, дороги, жильё. Лукашенко в принципе пришёл не на пустое место. Но Машеров исчез из исторической памяти, остаётся только Лукашенко. То есть жизнь в Беларуси “началась с Лукашенко”. Это очень примитивная пропагандистская версия в рамках предвыборной кампании, но она играет свою роль.


Доцент кафедры политологии БГУ Всеволод Шимов придерживается иного мнения.

— Такая риторика потому, что девяностые годы действительно являются своеобразной точкой отсчёта не только для Беларуси, а для всего постсоветского пространства. Мем “лихие девяностые” очень плотно вошёл в культуру, в сознание людей в Беларуси, России. Девяностые — как символ провала. 

У Путина во многом политический имидж строится на отталкивании “девяностых”, мол, мы достигли стабильности, относительного процветания, благополучия и как бы мы отошли от пропасти. У нас происходит то же самое: “девяностые” как негативная точка отсчёта — отрицательная, от которой страна за это время отошла. И естественно, эту заслугу действующая власть приписывает себе. Я думаю, это вполне закономерно, вполне понятно, естественно и укладывается в парадигму постсоветского развития. Беларусь в этом плане не уникальна. 

Республика Беларусь — это всё-таки осколок Советского Союза. Это государство, которого до 1990 года как суверенного государства не было и экономика которого строилась как часть единого комплекса. Польша, Чехия — даже в рамках социалистического блока — были суверенными государствами с экономикой, построенной как у суверенных государств. Они не входили в Советский Союз, они изначально развивались по-другому. Поэтому даже по показателям социально-экономического развития Польша была повыше — у неё были показатели выше, чем у Беларуси. Если и сравнивать, то нужно сравнивать Беларусь с постсоветскими странами. С теми, с которыми мы вышли как бы “из одной лодки”. Я не буду говорить, что у нас какие-то выдающиеся успехи — в принципе, на постсоветском пространстве ни у кого выдающихся успехов нет. Но на общем фоне мы смотримся не самым плохим образом. Наш вариант развития не самый плохой.

Чтобы следить за важными новостями, подпишитесь на канал Еврорадио в Telegram.

Мы каждый день публикуем видео о жизни в Беларуси на Youtube-канале. Подписаться можно тут.