Польский след: что белорусские учёные пишут о политическом кризисе

09/09/2021 - 09:08

Объективный анализ ситуации, которая сложилась в Беларуси за последние полтора года, можно услышать от независимых исследователей. Но, оказывается, уделяют внимание (пусть и немного) проблеме даже те учёные, которые работают в госучреждениях. И, более того, их мысли публикуются в официальных научных белорусских изданиях.

Еврорадио изучило, что и как пишут белорусские учёные о политическом кризисе, конца которому пока не видно.

"Добру, свободе и любви невозможно противопоставить ничего"

Среди тех редких белорусских учёных, которые пишут о ситуации 2020–2021 годов, выделяется кандидат философских наук Александр Сарна, теме он посвятил несколько статей. Причём исследования как раз по его научному профилю: диссертацию Сарна защищал по теме феномена власти и коммуникации.

"Их [Светланы Тихановской, Марии Колесниковой и Вероники Цепкало. — Еврорадио] имидж сложился как типичная "мягкая сила" (soft power), предлагающая образ жизни, позитивные образцы и стандарты поведения, которые никого ни к чему не принуждают, но им хочется следовать добровольно. Противостояние такому образу лишь усиливает его: добру, свободе и любви невозможно противопоставить ничего, что не воспринималось бы как негативное явление и не обладало отрицательными коннотациями. Борьба со светом/добром невозможна и означает, что их противники выступают на стороне лжи, зла, тьмы и т. п.", — пишет учёный в одной из работ.

Сарна добавляет, что в условиях поляризации позиций и мнений и ограничения возможностей достижения компромисса "усиление давления и репрессий становится бессмысленным, а любое насилие со стороны власти воспринимается как многократно усиленное ввиду демонстрируемой слабости другой стороны".

В этой же работе учёный говорит, что выходом из кризиса является диалог.

"Первый важный шаг, который следует предпринять, — не отрицать, а признать наличие проблем и свершившийся факт, что в стране произошёл кризис, вызванный расколом общества и его взаимоотношениями с властью; причём сейчас раскол силён как никогда и усугубляется нерасчётливыми действиями силовиков — усилением репрессий, нарушениями закона, попранием справедливости и пр.", — отмечает он. Помимо прочего, Сарна говорит о том, что освобождение политзаключённых тоже сыграло бы роль.

В другом исследовании Сарна тоже упоминал о "резко обострившихся противоречиях" между "властью и протестно настроенными группами населения", а результатом этого называл развитие горизонтальных связей на примере инициатив, чатов и тому подобного.

Посвящал работы доцент и феноменам граффити, "агитации" на купюрах и медианарративам власти и оппозиции.

А вот ассистент кафедры политологии БГЭУ Кирилл Костиневич в работе, посвящённой политической коммуникации, сфокусировался на "сетевых сообществах" — в первую очередь он имел в виду сообщества в телеграме.

"Основным каналом передачи информации данных групп, помимо интернета, становятся конфликтные формы коммуникации: обращения и уличные протесты. Так, например, за несколько дней в июле 2020 г. граждане подали около 10 000 обращений в ЦИК о пересмотре решения об отказе в регистрации кандидатами в президенты В. Д. Бабарико и В. В. Цепкало, что, например, в два раза превышает среднее число обращений граждан, подаваемых в Совет Министров за год", — пишет Костиневич.

Вывод исследователя: крупнейшие общественные объединения (в этом случае — "Белая Русь" и Федерация профсоюзов) "не реализуют в полной мере свой потенциал как участников политической коммуникации в Беларуси".

"…снижение показателей уровня доверия к данным объединениям отражает неэффективность диалога с обществом, что не позволяет им успешно транслировать создаваемые сообщения на широкую аудиторию и выполнять функции медиатора, что говорит о необходимости изменения подходов к работе с гражданами", — заключает он.

Отдельно телеграм исследует и кандидат филологических наук Александр Градюшко. Он пишет про резкий рост аудитории телеграм-каналов и чатов, в том числе медиа:

"Столь активный рост белорусского сегмента Telegram был обусловлен в первую очередь политическим кризисом в стране, в результате которого Telegram стал не только средством массовой информации, но и, в первую очередь, средством коммуникации и самоорганизации".

Говорят о проблемах. Редко

Политический кризис несколько раз упоминается в экономических статьях. Правда, за них брались студенты (но под руководством преподавателей университетов).

"Сегодня многие считают, что стартап-экосистема в Беларуси ухудшилась. Это связано с политическим кризисом и кризисом, вызванным пандемией COVID-19. В Беларуси отсутствует благоприятный инвестиционный климат. Для повышения конкурентоспособности стартапов в Республике Беларусь следует обеспечить возможность доступа к финансированию и снять вопрос обеспечения долгов. Также стабилизировать политическую ситуацию в стране. В противном случае инновационные стартапы будут покидать страну, и Беларусь упустит возможности для инновационного развития экономики", — пишет Валерия Тихон в одной из работ в научном сборнике БНТУ.

После репрессий многие "айтишники" задумались о релокации / dev.by

А. В. Демьянкова из Белорусского торгово-экономического университета пишет о негативном воздействии политической ситуации на финансовый сектор:

"Важным фактором, создающим для финансового сектора значительные риски и обостряющим его основные проблемы, является развивающийся политический кризис. Одно из последствий — сильное падение доверия к национальной валюте со стороны населения и бизнеса", — пишет она.

Из действующих сотрудников НАН ситуацию, судя по всему, почти никто и не разбирал. Исключение — кандидат филологических наук Вячеслав Щербин.

"События последних месяцев, имевшие место в нашей республике, наглядно показали, что использование органами государственного управления новейших социальных технологий (избирательных, организационных, политических, управленческих и др.) может приносить не только позитивные социальные эффекты (обеспечение стабильной социальной политики, сохранение социальных завоеваний и стандартов), но и порождать столь же очевидные социальные риски (акции гражданского неповиновения, забастовки, общественные протесты, эмиграцию отдельных групп молодёжи и др.)", — по-научному запутанно утверждает автор.