Украину бомбят, но домой не побегу: история белоруски, которая осталась на войне
“Когда начинались обстрелы, хотелось бежать от страха куда угодно. Когда заканчивались — понимала, что только не в сторону Беларуси”, — рассказывает Еврорадио Татьяна С., которой несколько дней назад удалось выехать из разрушенного города Ирпень под Киевом.
Белоруска перебралась в Украину пять лет назад, после того как вышла замуж. Родные отговаривали ехать, мол, там же война, но Татьяну это не остановило.
“Вокруг было тихо. Я встречала много военных, но казалось, что бои идут где-то далеко и нас это никогда не коснётся”, — вспоминает собеседница.
24 февраля 2022 года тишину во многих украинских городах нарушили взрывы и обстрелы. Более двух недель мирные жители скрываются в подвалах от бомбёжек; то спасают, то хоронят близких. Всё это время украинские военные вместе с отрядами территориальной обороны защищают свои земли от российских захватчиков.
В интервью Еврорадио Татьяна рассказывает, как изменилась её жизнь и почему она не спешит возвращаться на “мирную” родину.
Еврорадио: Фотография, на которой жители Ирпеня прячутся от обстрелов под взорванным мостом, облетела весь мир. По последним данным, во время организованной эвакуации удалось спасти 2000 человек, в том числе 200 детей… Как выбирались из города вы?
Татьяна: Мы с мужем уехали 4 марта. Накануне весь день рядом с нами стреляли, вечером снаряды попали в соседние дома. Своей машины у нас нет, до юго-запада Киевской области подвезли знакомые, дальше добирались на попутках с двумя рюкзаками и собакой. Сейчас поселились в селе в Черкасской области, пытаемся наладить минимальный быт.
В Ирпене всё ужасно, наш район захвачен. Мои соседи 5 марта убегали через окно первого этажа, через полчаса под их и нашими окнами прошли танки кадыровцев.
4 марта моя подруга написала, что идёт в подвал. Больше вестей от неё не было. Телефон недоступен, и не знаю, что с ней и с её мамой. Понимаю, что если они и живы, то с едой и водой там непросто. Город остался не только без мобильной связи, но без света и газа. Знаю, что из нашего дома уехали все, кроме ребят из отряда территориальной обороны. Те, кто им помогали, тоже уехали.
Еврорадио: Как вы узнали, что Кремль напал на Украину?
Татьяна: Проснулась, почитала в новостях, что обстреливают Киев. Мы вышли на улицу гулять с собакой. Люди были напуганы, у аптек и магазинов стояли длинные очереди. Из Киева ехало много машин, были пробки. Люди уезжали. Знакомые, которые живут рядом с Жулянами, рассказали, что гудят сирены и обстреливали прямо возле их дома.
Потом 24 февраля для всех нас превратилось в один бесконечный день. Мы перестали обращать внимание на даты, но, конечно, следили за событиями. Когда за окнами гремело не очень сильно, не реагировали, когда очень — бежали в подвалы. У всех дома стояли сумки с необходимыми вещами, чтобы какое-то время можно было провести в подвалах. В то же время мы не теряли силы духа, пытались что-то делать.
В городе работали отряды территориальной обороны, которые старались поддерживать порядок. Вместе с соседями мы патрулировали часть нашего жилого комплекса, распределяли задачи, следили за происходящим, оперативно предупреждали людей, чтобы шли в убежища, не выходили на улицу в тёмное время суток.
Бои шли на выезде из Бучи в Ирпень, до этого — за гостомельский аэропорт. Через несколько дней докатились до нас. Все мосты, по которым можно было добраться до Киева, взорвали. Аптеки и магазины не работали. Не было транспортной связи. Тем, кто остался в Ирпене, оставалось только собирать бутылки и потом допоздна крутить коктейли Молотова, чтобы защищаться от танков. Я знаю, что эти коктейли пригодились.
Вообще впечатляет, насколько люди быстро самоорганизовались. Украинцы умеют быстро реагировать на ситуацию. Мои соседи — поэт и журналист, люди, которые никогда не воевали, ходили и патрулировали по вечерам город. Кто-то взялся за оружие. То, как менялись люди в первые дни этой войны, внушало надежду.
Еврорадио: Как сбивались отряды самообороны?
Татьяна: Наблюдая за тем, как у границы скапливаются российские военные и техника, украинцы предполагали, что может начаться война. За три недели до вторжения местные власти сообщили, что желающие могут присоединиться к отрядам территориальной обороны. После начала войны люди уже сами проявляли инициативу. Нужно было прийти в нужное место, подать документы и начать помогать. А там получалось так, что кто-то из соседей сходил, остальные узнали — и по цепочке.
Еврорадио: Были люди, которые говорили, мол, нафиг надо?
Татьяна: Нет, мы все понимали, что, если не будем бороться, можем не выжить. Были просто люди, которые уехали с семьями из города. Но чтобы кто-то говорил, что защищать себя — это плохая идея, такого не было.
Еврорадио: Сегодня многие напоминают, что война в Украине длится с 2014 года…
Татьяна: Раньше казалось, что всё далеко. Многие знакомые, которые приехали с оккупированных территорий так называемых ЛНР и ДНР, рассказывали страшные истории о том, как уезжали. Тогда я не могла представить, что мы все окажемся в ситуации, когда наши дома будут обстреливать.
Еврорадио: Вы следили за политическими событиями в Беларуси в 2020 году и после?
Татьяна: Конечно. До переезда в Украину я жила в Минске. Ещё в 90-х, будучи студенткой, выходила на митинги. Помню, как Лукашенко пытались вынести импичмент. Политическая ситуация в стране при его руководстве меня волновала и не устраивала. Поэтому, конечно, я следила за тем, что происходило в Беларуси и в 2020 году. Читать о том, как мучают, пытают и убивают мирных белорусов, было невыносимо. С другой стороны — я не ожидала, что столько людей выйдут на улицы. Я понимаю, что это был очень смелый шаг, ведь в Беларуси малейшее выражение своей политической позиции, отличной от того, что пропагандируется, наказывается достаточно жёстко. Люди мужественно отстаивали свои права, и очень жаль, что не получилось добиться справедливых выборов.
Еврорадио: Как в Украине реагировали на наши протесты и их разгоны? Изменилось ли отношение украинцев к белорусам после 24 февраля?
Татьяна: Большинство тех, с кем я общаюсь, поддерживали протесты. Мы даже записали вместе с друзьями из Украины песню в поддержку белорусов. Но когда рабочие не смогли устроить общую забастовку, многие разочаровались и стали сомневаться в том, что протесты будут иметь успех.
Что касается второго вопроса, к обычным людям украинцы относятся нормально. Но я понимаю, что, если белорусы пойдут покорно воевать за Россию, закончится это всё очень плохо. Для нас очень важно не выполнять преступные приказы.
Еврорадио: Всю жизнь нас пытались убедить, что мы живём в мирной стране, и вот такая история с Лукашенко, который всегда готов поддержать Путина, если его попросят…
Татьяна: Я и раньше понимала, что рассказы про мирное небо — это пропаганда, а не то, чем руководствуются белорусские власти на самом деле. То, что происходит в Беларуси с 2020 года, совсем не совпадает с концепцией мирной страны. Из года в год наша зависимость от России только усиливалась. В результате российские войска, которые идут в Украину с нашей территории, это уже не решение Беларуси. Конечно, страшно, что Беларусь оказалась втянута в эту войну со стороны агрессора.
Еврорадио: Что дальше?
Татьяна: Трудно строить планы даже на ближайшее время. Совершенно непонятно, что будет завтра. Пока думаем защищаться, делать всё возможное, бороться, стараться выжить, помогать друг другу. Мы видим, что наши военные тут гораздо больше были готовы к вторжению, чем белорусы в 2020 году, поэтому мы верим в нашу победу.
Еврорадио: Вы общаетесь со своими близкими из Беларуси?
Татьяна: Они понимают, что тут происходит, и очень напуганы. Родители пожилые, всего боятся. Но если в 2014-м меня ещё как-то пытались отговорить от отъезда в Украину, после 2020-го я ни разу не слышала от них того, что пора возвращаться домой. Думаю, они поняли, что в Беларуси не так всё и хорошо.
Сама я не была в Беларуси больше двух лет. Когда протесты 2020-го были подавлены, людей начали абсурдно арестовывать за какие-то совершенно безобидные вещи, вплоть до носков красно-белых цветов. Мне не хочется приехать и оказаться в этой гнетущей атмосфере страха и безнадёги. Я и раньше когда приезжала, понимала, насколько в Украине чувствуешь себя свободнее. Помню, как ещё в 2015 году ехала в минском автобусе, какой-то мужчина попытался поговорить на тему выборов и на него все зашикали, потому что боялись. Сейчас стало ещё хуже.
Еврорадио: Получается, что вы сидите в стране, где в любой момент можно попасть под обстрел или быть засыпанным кирпичами обстрелянного дома. Идёт война, и при этом вы всё равно не хотите возвращаться в Беларусь? Парадокс…
Татьяна: В Беларуси страшно. Просто это не страх от того, что прямо сейчас случится что-то ужасное, а фоновый страх, в котором ты живёшь постоянно и к которому привыкаешь. Всего бояться, быть очень осторожным, следить за тем, что ты и кому говоришь? В это не хочется возвращаться.
