Вчера — рабочий, сегодня — директор: история уволенного сотрудника “Гродно Азот”

“Вчера — рабочий, сегодня — директор фабрики игрушек”, — говорит о себе Вадим Венский, теперь уже бывший аппаратчик цеха “Циклогексанон” “Гродно Азот”. Недавно 38-летний отец двоих детей был уволен с завода, на котором проработал 18 лет. 

“Как оказалось, законодательство — всего лишь слово, и оно ничего не значит. Меня уволили 28 октября за то, что я якобы 26 числа участвовал в несанкционированных мероприятиях на территории завода. Не за прогул, не за пьянство, а именно за участие. Политический, значит”, — рассказывает Вадим Еврорадио.

26 октября некоторые рабочие “Гродно Азот” присоединились к общенациональной забастовке. Через два дня, кроме нашего собеседника, потеряли работу ещё десять человек. По мнению Вадима, увольнение пары десятков специалистов, отвечающих за технологический процесс, ведёт к тому, что предприятие не сможет работать, как раньше. Бывший рабочий говорит, что произойти это может в любой момент, потому что волнения на “Гродно Азот” продолжаются уже несколько месяцев, а диалога с руководством как не было, так и нет.

Еврорадио поговорило с Вадимом о причинах участия в забастовке, увольнении, заводе без рабочих и маленьком собственном “заводике” по изготовлению деревянных игрушек.

Как ягнятки, которые верят волку
 

То, что происходило в центре Европы в первые дни после выборов в Беларуси, нас очень потрясло. Безудержное насилие, о котором мы не могли читать даже в книгах... Нами была предпринята спонтанная попытка это всё прекратить. Стоять в стороне не хотелось, да и как не сделать вклад в борьбу с абсолютным злом, если ты на это способен? Тогда, в начале августа, забастовка могла закрыть все вопросы. 

Как ягнятки, которые верят серому волку, мы надеялись на диалог с руководством завода, но нас заболтали. 

Собралось около 150 человек от разных цехов. “Забастовка-остановка — это всё классно, — сказали нам. — Вы понимаете, что останетесь без работы и без зарплаты. Но как вы можете отвечать за всех рабочих? Проведите голосование. Если больше двух третьих будет за забастовку, мы вас поддержим и поможем”.

С вечера мы договорились, что будем голосовать. На завтра руководство заблокировало пропуска всем, кто в этот день не работал. Соответственно, проголосовать они не смогли. Это — палки в колёса, предательство, бесчестие. Когда ты людям в глаза говоришь одно и у тебя вроде статус, а потом обманываешь и довольно улыбаешься, мол “ха-ха, ребята, а я вас обманул!”.

Если раньше было хотя бы минимальное доверие, после этого инцидента стало понятно: с этими людьми не о чем говорить. Они ничего не решают. Гендиректор так и сказал. 

“Помню тревожность и ожидание чего-то нового”
 

Для меня последней каплей стали проверки детского хосписа. Там что-то искали... какое-то двойное налогообложение. Мало того, что нам не дают спокойно жить, нам не дают спокойно умереть. Нам вообще ничего нельзя. Но раз нам ничего нельзя, значит, мы ничего не будем делать. История с хосписом случилось как раз в преддверии Народного Ультиматума. Я понял, что не смогу смотреть в глаза своим детям и внукам, оставшись в стороне и продолжив работу. Принял решение, обсудил его с супругой. 

Я работал в ночь с 25-го на 26-е. Искренне надеялся, что мой сменщик не придёт и я буду что-то предпринимать, не знаю... может, останавливать цех. Помню свою тревожность и ожидание чего-то нового и непонятного — такое не забывается. Я надеялся, что история получит другое развитие, но утром меня сменили.

Я не знал, присоединились ли наши рабочие к стачке. Слышал, что на проходной стоял ОМОН, забрали 50 человек. Кого-то избили, кого-то оттеснили щитами на проходную, мол, “идите, с*ки, работайте”. Естественно, насторожился. Это было не похоже на то, что происходило здесь в течение предыдущих 18 лет, которые я работал. 

Переоделся, пошёл к проходной, чтобы попасть домой. Проходя через проходную в 8:30, можно было попасть на сутки. Чтобы стать нарушителем, достаточно того, что ты просто здесь. Я остался ждать с ребятами. Ходила информация, что, если до 11:00 не будут выполнены условия ультиматума, что-то произойдёт в цехах “Аммиак-3” и “Аммиак-4”, разгрузка вплоть до последующей остановки. Пока мы стояли на проходной, начали приезжать ребята, которых забирали в милицию и которые вернулись на смену. Рассказали, что им вменили статью 23.34. 

Всех не заменишь
 

В тот день у меня поднялась температура. Я позвонил начальнику и предупредил, что на работу в ночь не выйду. Во вторник мне открыли больничный. Тогда же я понял, что пора присоединяться к стачке, нечего тут ждать. Написал заявление, сфотографировал, выложил в сеть и рассказал о своём решении. Чётко решил, что на заводе больше работать не хочу.

В среду, 28 октября, позвонили с завода, спрашивали, действительно ли я на больничном. Позже узнал, что меня уволили. Проверил баланс карты —  обрадовался, что рассчитали. Необходимости подписывать какие-то обходные листы не было, просто пришёл и забрал трудовую. Точно так же “за участие в несанкционированном мероприятии на заводе” уволили моего друга, который был в отпуске, но пришёл к проходной поддержать рабочих. Со слов бывших коллег, люди начали уходить, кого-то запугивают увольнением. Штука в том, что всех не заменишь. Даже если девять женщин сразу забеременеют, они всё равно родят через девять месяцев. Такая же ситуация с новыми специалистами. Несмотря на численность, на  “Гродно Азот” всё решает технологический персонал. Если ребята, которые заняты на производстве, скажут “баста!”, это будет просто последний гвоздь. Притом необязательно, чтобы это сделали все. “#Я/мыбатьки” могут оставаться “#я/мыбатьками” и сидеть на ж*пе ровно. Достаточно, чтобы ушли ключевые специалисты, которые тянут на себе основную работу. 

Для того чтобы закрыть ситуацию по кадрам, в том числе на случай забастовки, руководству надо было придумать какой-то план ещё при первой волне коронавируса.

Представьте ситуацию, если 80 процентов рабочих заболели или, не дай бог, умерли. Что делать? Руководство об этом не думало и занималось чем-то другим. И сейчас оно тоже оттягивает решение проблемы. Чтобы её решать, надо что-то менять. Например, сказать тем, кто говорит, мол, всех, кто бастует, надо уволить, что так нельзя и это не работает. 

Делаешь поступок —  прилетает бонус 
 

Меня уже отпустило. После увольнения проснулся, умылся холодной водой, посмотрелся в зеркало и увидел нормального человека. Мне не стыдно встречать знакомых. Понимаете, я могу смотреть людям в глаза! Не в пол смотреть, а в глаза. И от этого очень хорошо. Всегда есть выбор: жалеть о том, что ты сделал или не сделал. Скоро люди начнут жалеть, что они чего-то не сделали. Но достаточно было получить пригласительный билет на проходную 26 октября. Кто его получил и не сделал выводы — ну не знаю. Чувство собственного достоинства — это крутая штука, и о нём важно не забывать. Если ты раб, естественно, после всего, что произошло, ты вернёшься и продолжишь работать. 

Я никогда не жил одной работой на заводе. Да, жена сейчас в декретном отпуске, младшей дочке семь месяцев, сыну 14 лет. Нас четверо и собака, но мы решили, что не пропадём.

Уже два с половиной года я зарегистрирован как ремесленник. Работаю с массивом и фанерой. Мастерю преимущественно игрушки. Это приносит какой-то доход и радость людям. 

Первую игрушку, это был деревянный пикап, сделал за три дня. Принёс показать ребятам на завод — у меня его тут же купили за 8 рублей. Тогда я не представлял, сколько она может стоить, но знал, сколько потратил на неё времени. Я понятия не имел, как этим можно зарабатывать на жизнь, а сейчас вроде бы уже понимаю. Поменялся станочный парк, технологии, качество выросло, я начал работать с цветом. Растёт клиентская база, и при этом ты каждый день приходишь в мастерскую и кайфуешь от того, что делаешь. За этим занятием можно просидеть 12 часов с короткими перерывами на кофе. 

Вырезаю машинки, лодки (это вообще отдельный мир!). Автозаки не мастерю. Не люблю “конъюнктурить” и зарабатывать на том, что вызывает негативные эмоции.

У меня принцип. В своё время мог бы делать танки и на заказах фанатов игры World of tanks построить себе дом. Но я этого не делаю. Я против насилия в любой форме. Для чего танки? Ещё ни один танк на посадил ни одной борозды картошки, не посеял или не собрал ни одного поля хлеба. Танк создан для того, чтобы наматывать кишки на гусеницу и шмалять из пушки, чтобы они разлетались в разные стороны. Мне это не нравится. 

После того как я ушёл с завода, на меня обрушилась невероятная поддержка. Люди заказывают игрушки, покупают, говорят спасибо. Ты видишь, как у них горят глаза! Спрашиваешь, понравилась ли машинка. Тебе отвечают: “Да, здорово, особенно мужу!” И я понимаю, что это крутая история. Вот он, переломный момент: делаешь поступок — тебе прилетает бонус.

Думаю, что впоследствии, уже в новой стране, я открою своё производство. Дам людям работу, они будут приходить в мастерскую, делать крутые вещи, и отношения у нас там будут такие, как в семье. Такой вот VenskaWoods! Ещё вчера я был простым рабочим, а уже сегодня — директор фабрики игрушек. (Смеётся.) Потерять работу? Запросто. Был рабочим — стал директором. Но опять же это всё будет в новой Беларуси с новыми законами, которые будут написаны для людей. С возможностью продавать игрушки за границу и зарабатывать деньги для этой страны. Будем делать хорошие дела, заниматься благотворительностью, но только — после победы. 

Чтобы следить за важными новостями, подпишитесь на канал Еврорадио в Telegram.

Мы каждый день публикуем видео о жизни в Беларуси на Youtube-канале. Подписаться можно тут.