Чем может обернуться политический кризис в Грузии — мнение Гиа Хухашвили

Вот уже шесть дней, начиная с 28 ноября, в крупных городах Грузии продолжаются многотысячные акции протеста против решения провластной партии “Грузинская мечта” заморозить переговоры о вступлении страны в ЕС. Силовики проводят жестокие задержания, избивают людей, используют водометы, слезоточивый газ и резиновые пули, но пока не могут заставить проевропейски настроенную часть грузин перестать выходить на улицы.

Чем может закончиться этот конфликт власти и граждан Грузии? Похожи ли эти протесты на события 2020 года в Беларуси? Как далеко грузины могут зайти в своем противостоянии? На эти вопросы журналистке Еврорадио ответил грузинский политолог Гия Хухашвили. 

— Ситуация в Грузии развивается очень быстро, одновременно происходит много событий. Это и заявления рабочих об остановке производств. И школы, которые приостанавливают учебный процесс. И премьер-министр, который уже говорит о том, что его не так поняли. Как вы оцениваете происходящее в стране? 

— [Cледует] понимать, что люди считают, что власть ведет страну в Россию. То есть люди прекрасно понимают, что единственная альтернатива скорейшей западной интеграции — это возвращение в Советский Союз. 

И когда власть <...> заявила, что приостанавливает переговоры [о членстве в ЕС], понятно, что люди посчитали это нарушением Конституции. Нарушением мандата, который им делегировали. Люди восприняли это как государственный переворот. Парадоксально, что люди сейчас пытаются вернуть власть в рамки законности, в рамки Конституции.

То есть власть заявила о неком государственном перевороте, а люди пытаются ее [политику властей] вернуть в рамки Конституции. Вот что происходит. 

Власти конечно, манипулируют, пытаются сказать, что они не отказываются от Европы, и так далее. Но вместе с тем ясно, что они ведут себя именно как российские сателлиты, меняют систему управления по лекалам, которые диктуются из Кремля. Вводят законодательство, которое синхронизируется именно с российским и ничего общего не имеет с европейским. 

Власть пытается запудрить мозги. Это становится все тяжелее, несмотря на массированную пропаганду.

— Насколько неожиданным стало жестокое подавление протестов?

— Для меня это было ожидаемо. Почему? Потому что раз они в принципе синхронизируются с Россией, они ведут себя по тем инструкциям, по тем шпаргалкам, которые поступают из Кремля. 

Сейчас наша полиция стала чистейшим российским ОМОНом. И ведут они себя именно как в России. Других аргументов разговаривать с народом у них не осталось, кроме силы. И сейчас они пытаются этого джинна, вышедшего из бутылки, загнать обратно. 

Теперь отступить назад тоже чревато. Потому что если они сейчас проявят слабость, они тем более [потеряют управление]. Они это понимают. Они сейчас борются не просто за что-то, [они] борются за выживание. Это для них борьба не на жизнь, а на смерть. У них другого пути не осталось, кроме попытки силовым образом все переломить.

— Белорусы смотрят на кадры из Тбилиси и ловят флешбеки, потому что в 2020 году мы пережили то же самое. Нас тоже разгоняли водометами, бросали в тюрьмы. Мы тоже попадали в больницы после разгонов. Наша ситуация, как вы знаете, закончилась плохо — нас просто задавили, силой выдавили из страны. Нет ли опасения, что в Грузии все закончится так же?

— Такие опасения есть. Но, в отличие от Беларуси, думаю, здесь шансов на негативное развитие событий меньше. Потому что наша историческая память, эмпирическое знание доказывают, что сломить народ, когда идет такая борьба, практически никогда не удавалось ни одной власти.

Потому что стремление к свободе всегда преодолевало такие попытки. Идет тяжёлая борьба. Власть пытается [сопротивляться, ей] помогают из России, это тоже понятно. 

Но несмотря на это, если Запад тоже себя поведет адекватно и, в принципе, [уже] подоспели те ограничительные меры, которые они анонсировали, я думаю, что [y нас есть] хорошие шансы покончить с этой узурпацией власти. 

Гарантированного ничего нет. Идет борьба, идет война, серьезная война. <...> Вы видите, что происходит, они ломают [сопротивление]. Но на другой день выходит больше народу, людей становится все больше и больше. Сейчас им надо половину Грузии посадить в тюрьму, по-другому [это] силой не остановить.

— Во время протестов задерживают и иностранных граждан, которые присоединяются к акцыям, чтобы поддержать грузин в их борьбе.

— Я не думаю, что на это нужно обращать внимание, потому что понятно: из России много ФСБшников [приехало] в Грузию. Но есть люди, которые просто сбежали от того режима российского. Они обжились в Грузии. Вполне естественно, что они присоединяются к протестам. 

Понятно почему. Потому что они лучше нас знают, чем это все оборачивается. Они борются в том числе и за себя. А что касается каких-то [задержанных] британцев и так далее, то это чистая пропаганда.

— Я имею в виду, что был задержан и белорус. Есть информация, что правительство Грузии вводит негласный запрет на въезд в страну иностранцев, в том числе белорусов. Есть ли вероятность, что граждане России и Беларуси, которые сбежали в Грузию от репрессий в своих странах, будут депортированы?

— Всякого можно ожидать, если оно сойдет с рук. Тогда уже конец истории, как говорится. Я очень надеюсь, что до этого они просто не доживут.

— Как далеко может пойти народ Грузии, чтобы победить?

— Понимаете, в чем дело… Далеко. Сейчас главное — раскачать систему. У нас маленькая страна. Здесь, когда спецназовец кого-то избивает, он с большой вероятностью избивает своего соседа или родственника. В итоге [происходит] обратное давление, когда до точки кипения доходит, система начинает разваливаться, переходит в стадию саботажа.

Все родственники, все друг друга знают. Здесь же не так, как в России, что в Москве бьют [омоновцы] из Чувашии, которым плевать, которых никто не знает. Здесь все всех знают, как бы они масками ни прикрывались. 

<…> У власти больше ресурсов физических, но моральных — намного меньше. Так что сейчас главная тактическая задача — раскачать систему. 

И мы видим, что многие университеты, многие школы, многие госучреждения, многие люди в госучреждениях, в разных министерствах, разных департаментах подписывают петиции. Уже крупный бизнес начинает протестовать. Системные банки начали заявления делать. 

Не думайте, что только на улице все происходит. Кроме этого, идет процесс эрозии системы власти. Cейчас Бидзина Иванишвили [председатель властной партии “Грузинская мечта”. — Еврорадио] сам физически не будет на улицах воевать. Он же опирается на систему. Система постепенно раскачивается и в один прекрасный момент должна рухнуть. 

— Система, которую Бидзина Иванишвили установил сейчас в Грузии, — это диктатура или что-то подобное?

— Это, скорее, пародия на диктатуру по тем лекалам, которые продиктованы из Москвы. Любая система, любая диктатура опирается на некие ресурсы, внутренние ресурсы, потому что систему все время надо подпитывать. А у нас нет ничего. Такие режимы вообще существуют в странах, где какой-то внутренний ресурс для этого [есть], чтобы систему кормить. 

Ну, или нефть, какие-то ископаемые, еще что-то такое. А у нас же ничего такого нет. На что все это опирается? Только на помощь России, прямую. Такие риски есть? Конечно, возникают. Но сейчас из-за этого [надо] говорить о том, что следует бороться до конца.