Горбачев: Лукашенко подошла бы должность члена политбюро

— Как вы думаете, какая из стран бывшего Советского Союза наиболее от него удалилась? И куда удалилась?

 — Вы задали простой вопрос, на который очень сложно ответить. Россия, Беларусь и Казахстан продолжают искать возможность интеграции здесь, на Востоке, на постсоветском пространстве для того, чтобы создать Единое экономическое пространство. Украина сама себе задурила голову и всем нам. У меня мать украинка, я наполовину украинец – переживаю и люблю Украину, но то, что там происходит – мне не нравится. Какие-то они трусливые, как будто им угрожает только Россия и больше никто. Все остальные им подходящие – и ЕС, и Америка. Это заблуждение, наверное, нынешних поколений. Возможно, это грусть нашей прошлой жизни в Союзе? Но у Украины жаловаться на прошлое нет оснований - они были и в советском руководстве, у них были инвестиции....

— А Грузия, наверное, отдалилась больше всех?...

— Знаете, я Грузию не хочу анализировать. Грузины и русские, как и русские, и белорусы - почти одно и то же. Я люблю грузин, воспринимаю их как родственников. Конечно же, по социологическим опросам, для русских наиболее близкими являются белорусы. Абсолютно так. На втором месте – украинцы.

— Можно ли сказать, что Беларусь больше всего похожа на Советский Союз? Вам не кажется, что страна сделала из себя и для себя свой СССР?

 — Да. Даже после распада Союза страна продолжала беречь его подходы, промышленность – поэтому Беларусь и выжила, по моему мнению. Не допустила такого падения, как в России. Хотя Беларусь больше, чем другие страны нуждается в сотрудничестве. Хорошо, что это понимают. Напрасно, что другой раз отношения долго выясняются.

— А если посмотрим на президентов – Лукашенко и Назарбаева… Они, похожи на генеральных секретарей КПСС – каждый довольно долго руководит страной. Это не советское влияние?

— Это наиболее зрелые люди. В этом смысле я на первое место ставлю Назарбаева. Он прошел через испытания. Когда я был президентом СССР, я был вынужден его защитить, потому что Кунаев предлагал отправить его за границу представителем по экономике. Он непростой, непростой – наш друг Нурсултан…

— Лукашенко тоже непрост…

 — У Лукашенко своя "непростота" - другая. Он более открыт все-таки, а там - восточная хитрость.

— А руководить страной так много времени, как генсеки - это для страны не плохо?

— Думаю, нет. Не вижу возможности, сравнить президентов с генсеками. Мне хотелось Нурсултана сделать премьерам после реализации требований нового союзного договора. Он соглашался. Александра я уважаю за его определенность, ясность… Я помню его по совещаниям. Были такие совещания беспокойных хозяйственников во время "перестройки" у президента.

— Лукашенко тогда был в каком статусе?

— Он был участником как один из руководителей хозяйства, которые мыслили прогрессивно – он был директором совхоза.

— Он говорит, что участвовал в разработке программы, известной как "Пятьсот дней"…

 — Да. Пусть этим не гордится… (Смеется.) Для меня еще главное, как он в последней, драматической стадии СССР себя вел! Поэтому все ему прощаю. Иногда я вижу, и говорил это публично, что он действует, "как слон в фарфоровой лавке".

— Это не хорошо…

— Слон, если заденет - мало не покажется… Сегодня это уже другой человек. Но он ведь за Союз был до конца! И сейчас остается преданным идеям Союза.

— Вы говорили, что Назарбаева взяли бы премьером советского правительства тех времен, а для сегодняшнего Лукашенко нашли бы должность?

 — Членом политбюро.

— И каждый из президентов стран бывшего СССР мог бы войти в политбюро…

 — Не все. Славяне хорошие и казахи хорошие.

— Говорят, что все цветные революции были заменой постсоветской номенклатуре, она не хотела уходить… И, например, приход к власти Лукашенко был как-бы такой же "революцией", когда он скинул номенклатурщика Кебича…

— Нельзя сводить к Кебичу задачи белорусских перемен и реформ, тем более думать, что в этом была суть белорусской "революции". (Смеется.) По сути дела, "перестройка" - это были революционные перемены. Если бы нам удалось довести это до конца… Но все оборвалось.

— Поколение, которое не жило в советские времена, очень отличается от тех, советских, поколений?

— Очень! Между ними есть уже два поколения. Одни попали под разворовывание, растаскивание государственной собственности. Это привело к такому дикому рыночному хозяйству, что оставило очень большой отпечаток на их морали и поведении. Следующее поколение мне больше нравится. У них нет такого цинизма, появляется моральное требование к себе и обществу.

— Может, тогда они больше похожи на советских людей?

 — Они похожи на себя. На советских - мало, потому что советские остались советскими. Они постепенно уходят из жизни. Но кто прожил за советами десятилетия - с советскостью этой не просто распрощаться. Видите, как мы прощаемся со сталинизмом? Прощаемся-прощаемся - и выходят колонны с портретами Сталина. Это непросто! Сегодня все социологические опросы говорят, что около 80% ностальгируют по советскому времени. Но только 15% хотели бы его вернуть и жить в СССР...

— На Ваш взгляд, о чем эти цифры говорят?

— О том, что за эти годы люди попробовали свободу слова, демократию и не хотят отказываться от этого. Да, в Советском Союзе было много хорошего, например, социальная политика. Но, сказать честно, что-то из этого было сделано, сами знаете, через Магадан.

— Но Беларусь все время обращается к тем временам, как будто хочет вернуться в СССР…

— Не получается. Можно бы было в Украине реализовать тот огромный потенциал, который там был заложен за советской властью. Но украинцы не хотят быть с русскими.

— Можно ли сегодня такой стране бывшего Советского Союза, как Беларусь, идти своим путем личным: ни на запад, ни на восток?

 — Свой путь для Беларуси – это сохранять суверенитет и строить отношения с Россией.