Известный врач Максим Очеретний рассказал, как уже полгода работает в Одессе
Известный детский анестезиолог-реаниматолог Максим Очеретний вот уже полгода работает в Украине. Он был вынужден уехать из Беларуси, поскольку после выборов президента в 2020 году трудиться в стране стало невозможно.
В апреле этого года медика уволили с должности главврача минской детской больницы №3 “по соглашению сторон”. Но, конечно же, инициировал увольнение не врач. Ранее Максим Очеретний рассказывал, что основная причина его увольнения — подпись в поддержку Виктора Бабарико, которую он оставил во время предвыборной кампании. Вдобавок он взял на работу двух врачей, которых уволили из других больниц по политическим мотивам.
Медику сказали открытым текстом, мол, работу в государственных медучреждениях не ищи, всё равно не возьмут. А в частные он сам не пошёл, ведь они очень зависимы от Минздрава. “Не хотелось никого подставлять”, — говорит Очеретний.
После увольнения медику позвонили из одесской частной клиники и пригласили на работу анестезиологом-реаниматологом, предложили хорошую зарплату. Он согласился.
— Там же я работаю и сейчас, — рассказывает Максим Очеретний. — 6 декабря будет полгода, как я уехал из Беларуси. Конечно, очень хочется домой, но в нашей стране врачи оказались никому не нужны. Что мне было делать? Я бы с удовольствием остался дома.
Но и работать в Одессе, по словам медика, ему нравится. Тем более что он в этой клинике не один белорус.
— У нас в больнице 14 медиков из Беларуси работает. 13 из них из Минска. С тремя я работал в одной больнице. Мы тут уже рулим, можно сказать. Маленький Минск, — с улыбкой рассказывает собеседник. — Кстати, многие пациенты замечают, что я не местный. Иногда говорят: “Вы не одессит”. Спрашиваю, как узнали? “Да акцент не тот”, — отвечают. “А откуда?” — интересуются. Когда слышат, что из Беларуси, улыбаются. К белорусам здесь относятся хорошо.
По словам медика, его работа в одесской больнице ничем не отличается от того, что входит в обязанности врачей в Беларуси.
— У меня восьмичасовой рабочий день. Плюс дежурства. Слышал, что в Беларуси собираются “разрешить” врачам работать по 1800 часов сверх нормы в год. Не то чтобы разрешают, это же понятно, что в добровольно-приказном порядке. Это просто рабство. И ведь всё будет не за повышенную зарплату, а за обычную, — предполагает врач. — На моей нынешней работе тоже бывают переработки. Но учитывая, что это частная клиника, здесь к этому относятся по-другому: они оплачиваются.
Своим заработком медик доволен. Однако судить об уровне зарплат в целом по украинской системе здравоохранения он не берётся.
— Про оплату труда в государственных учреждениях здравоохранения я знаю только по рассказам других врачей. Она невысокая. Разговаривал с ребятами, называл зарплаты белорусских врачей в госклиниках, они не удивились, потому что приблизительно то на то и выходит.
В частных клиниках, конечно же, заработки повыше. Здесь я зарабатываю в два с лишним раза больше, чем в Минске работая главным врачом. А здесь я обычный врач-анестезиолог, — отмечает собеседник.
В других аспектах сравнивать наше здравоохранение с украинским медику, как он говорит, тоже сложно.
— С моей стороны это будет некорректным. Потому что я работаю в частной клинике. В целом о системе я знаю только со слов других врачей, и делать какие-то выводы о всей системе в целом неправильно с моей стороны, — поясняет Очеретний. — А врачи и здесь, и там одинаковые, что в Беларуси, что в Украине. С одинаковым менталитетом, с приблизительно одинаковыми знаниями. С одинаковым отношением к работе.
Врач говорит, что следит за белорусскими новостями, смотрит, что происходит в стране, в том числе и в сфере здравоохранения.
— Читал про идею ввести десять лет отработки после университета для молодых медиков. Это крепостное право! Не представляю, в какую дыру мы свалимся, если заставят людей отрабатывать десять лет.
Могу только предположить, что те дети, которые более или менее умные и хотели поступать в медицинские вузы в Беларуси, туда поступать не будут, а станут уезжать в Европу — в Польшу, к примеру. Или даже в Россию. Дети, которые послабее, пойдут в наши. Конкурс на место, наверное, не уменьшится.
Но пойдут учиться те, кто послабее знаниями. Это во-первых. Во-вторых, люди будут сбегать. Представьте, что человек, который прожил всю жизнь в Минске, на десять лет отправится по распределению в лучшем случае в какую-нибудь Жабинку. На мой взгляд, ни к чему хорошему это не приведёт. И почему так только медики должны отрабатывать? Почему это не касается других специалистов, которых нужно закреплять на местах? — задаётся вопросом собеседник.
Но даже несмотря на всю неидеальность сферы медицины в Беларуси, Очеретний не оставил мысли продолжить работать именно там. Он даже не смог предложить, что в отечественном здравоохранении стоило бы реформировать.
— Мне было комфортно работать. Если говорить о больших переработках, то они появились только сейчас. А когда я работал, этого не было. И зарплата меня, в принципе, устраивала. Поэтому я даже не знаю, что реформировать, — рассуждает врач. — Я всё-таки надеюсь, что я смогу вернуться и работать там. Контракт у меня в Одессе пятилетний. Но если у меня будут какие-то веские причины уехать, то я смогу это сделать. Как только произойдёт то, чего все хотят, так сразу я и отправлюсь домой.
Он также добавил, что до сих пор воспринимает жизнь в Одессе как временный быт. “Я сейчас здесь ощущаю себя человеком временным”, — говорит Очеретний.
