Как доказать миграционной службе Украины, что ты не враг. Спросили Анисию Козлюк

Сегодня миграционная служба Украины примет решение: может ли белорусская правозащитница и волонтёрка Анисия Козлюк оставаться в Украине. Продолжать там правозащитную и волонтёрскую деятельность — а также попытки легализоваться.

На прошлой неделе Анисию едва не заставили покинуть Украину. Но за неё вступились правозащитники и Офис Светланы Тихановской. Если бы не резонанс, уверена Анисия, у неё уже был бы штамп в паспорте, согласно которому она должна была бы уехать из Украины в течение 10 дней.

Анисия — не единственная белоруска в такой ситуации. Из- за войны люди не могут продлить или получить виды на жительство — и обречены на проблемы с миграционной службой. Возвращение в Беларусь для многих из них — гарантия тюремного заключения.

Мы поговорили с Анисией Козлюк об отношениях с украинскими чиновниками и о том, что делать, если на вас кричат в миграционной службе. И нет, уверяет Анисия, у неё не появилось желания сменить страну — она планирует остаться в Украине. Ведь, в отличие от чиновников, люди, которым она помогает, говорили ей в последние месяцы исключительно слова благодарности.
 

"С начала войны миграционные службы не работали"

— На прошлой неделе вас задержали за нелегальное пребывание в Украине. Но ведь вы пытались легализоваться — что пошло не так?

— У меня не было вида на жительство. Из-за войны я не успела его сделать. Официально срок, до которого я могла находиться в Украине без вида на жительство, заканчивался 1 апреля. До этого срока я планировала податься на оформление вида на жительство. Казалось бы, что может пойти не так?

Но с начала войны миграционные службы не работали. Я пришла в миграционную службу в конце марта. Мне сказали, что пока у них нет доступа к реестру. То есть они отдают "посвідки" — сертификаты, которые успели сделать, но не принимают документы на новые.

И сказали ждать информации. Никакой информации не было. Знаю, что белорусы Киева ходили в миграционную службу каждую неделю. У кого-то "посвідки" закончились в марте, у кого-то были другие поводы. Им раз за разом говорили: пока что документы мы не принимаем, но всё хорошо. Никаких санкций не будет, так как "посвідки" просрочиваются не по вине людей.

А в начале июня наконец начали принимать документы. Люди пошли, уверенные, что всё будет в порядке. И столкнулись с максимальными штрафами за просроченные "посвідки" — более 5 тысяч гривен [около 170 долларов. — Еврорадио]. К тому же — принудительное возвращение. Их обязывали выехать из Украины в течение 10 дней.

— Людям давали хоть какие-то советы?

— Кому-то говорили, что можно выехать — и сразу въехать обратно. Мол, таким образом срок обнулится и можно будет вернуться, чтобы снова подать документы. Но я не знаю, были ли успешные кейсы, пускали ли людей обратно.

Знаю только про кейс "БЧБ-невесты", которая получила в миграционной службе штамп и была обязана выехать из Украины. Когда она приехала на границу, ей сказали: мы вас можем выпустить, но обратно не впустим.

Потым з’явілася інфармацыя, што ў Львове дакументы нібыта прымаюць. Я рыхтавала дакументы, каб паспрабаваць. Але мяне затрымалі, калі я яшчэ не паспела гэтага зрабіць.
 

"Видите, можно было и не ругаться"

— Вас задержали на выходе из поезда. Почему? Вы вызывали подозрение?

— Я приехала в Киев на обучение. Когда люди выходят из поезда, пограничники проверяют документы. Это обычная процедура. Если паспорт не украинский, ведут, чтобы "пробить по базам", проверить, легально ли человек здесь находится, легально ли въехал в Украину.

Меня пробили по базам полиции и пограничников — никаких вопросов не возникло. Но задержавшая меня пограничница позвонила в 102 и оформила на меня официальный вызов. Мол, мною должна заниматься Государственная миграционная служба.

Меня отвезли в участок, я рассказала полиции о своей деятельности. Я приехала в Украину, чтобы быть в безопасности, я занимаюсь волонтёрством. Полицейские очень удивились, что их вообще вызвали, но они были обязаны отреагировать и отвезти в миграционную службу.

И там произошла очень неприятная коммуникация. Мне пообещали максимальный штраф и штамп о выдворении.

— Но ведь в Беларусь вам ехать нельзя.

— Я сказала, что тогда хочу подать документы на беженство. Эта процедура в Украине не работает, но такое право у меня есть. И попросила бесплатного адвоката.

Вместо него ко мне привели сотрудника миграционной службы, который начал смотреть мои документы и задавать разные вопросы. Когда он спросил, кто у меня в Украине, я удивилась. Я спросила: в смысле? В Украине сейчас я.

Его мой ответ вывел из себя, начал на меня кричать, схватил мой паспорт. Это происходило в присутствии двух сотрудников полиции и миграционной службы. Я всё время думала, что это адвокат, а он кричал на меня и обвинял.

Я сказала: вы не похожи на человека, который будет защищать мои права. Взяла телефон, чтобы позвонить своим знакомым юристам. Когда я начала звонить, этого человека вывели, он успокоился. Но мои коллеги, стоявшие за дверью, прекрасно слышали, как на меня кричат.

Через некоторое время мне уже звонили от Офиса Светланы Тихановской — это был Валерий Ковалевский. Он меня успокоил, сказал, что он связался с руководством миграционной службы и мой вопрос будет решён положительно.

Сотрудники миграционной службы вернулись спокойные, просили прощения. Говорили, мол, видите, можно же было не ругаться, давайте мы с вами спокойно заполним документы.

— Разве вы пытались с ними поругаться?

—

Меня просто не хотели слышать, меня обвиняли в том, что с территории Беларуси летят ракеты. Я не выдержала, сказала, что я борюсь против этого. Я пострадала за свою деятельность. И ракеты летят и в меня тоже.

Мне не давали сказать слова. "Нам не интересно, что ты здесь делаешь, ты нарушила миграционное законодательство". А миграционная служба ещё весной писала в соцсетях, мол, отвечаем на вопрос иностранцев: не будет никаких санкций за просрочку. Белорусы в комментах переспрашивали: действительно ли так? Им говорили: да, не переживайте, всё случилось не по вашей вине.

Сейчас во многих чатиках люди пишут, что даже приносили распечатку этого поста вместе с документами в миграционную службу. Лично мне на это ответили: что пишут в соцсетях — это неважно. Вы видели нормативный акт? Не видели, так как его нет. А значит, нет повода, чтобы менять практику.

Отмечу, что, когда я рассказывала о своей правозащитной деятельности полиции, ко мне относились с уважением и слушали. А в миграционной службе не хотели просто слушать.

Но после звонка из Офиса коммуникация действительно стала нормальной, адекватной, какой и должна быть. Меня расспросили о попытках подавать документы, приняли от меня всю информацию.

Фамилию мужчины, который вёл себя агрессивно, мне так и не назвали.
 

"Нет, мне не захотелось менять страну"

— Но ведь это не только ваша проблема — много ли белорусов столкнулись с тем, что они сейчас нелегалы и у них нет выхода, кроме как уехать из Украины?

— Пока я сидела возле миграционной службы, подошёл парень, который рассказал, что у него такая же ситуация. А потом — девушка, которой уже поставили штамп на выезд и выписали громадный штраф. Free Belarus Centre сейчас проводит мониторинг ситуации. Мы запустили анкету, и люди подтверждают: проблема существует.

— Если бы не Офис, проблему можно было бы решить или вы уже были бы за пределами Украины?

— За меня заступался не только Офис, много людей мне помогало. И правозащитники, и журналисты. Люди пришли поддержать меня под саму миграционную службу. Сказать, что именно из этого сработало, трудно. Но, если бы не внимание к проблеме, она бы решилась так, как мне и угрожали вначале.

— Это отношение чиновников дублирует личную коммуникацию с украинцами? Часто ли вас обвиняют в ракетах из Беларуси?

— Я ещё ни разу в личной коммуникации не столкнулась с украинцами, которые бы не понимали, что происходит в Беларуси. Может, причина в моём специфическом окружении?

Я рассказываю украинцам, что Европа сейчас принимает белорусов и поэтому у белорусов есть и была возможность уехать из Украины. Но они остаются. И те, кто остаётся, — это люди, которым больно за Украину.

Украинцы в основном это понимают. Но да, есть проблема с государственными органами. Я надеюсь, что мы сумеем её решить. Но пока нет механизмов решения проблемы.

Что бы было, если бы не резонанс вокруг ситуации, в которой я оказалась? Я не знаю. Точнее, я знаю. Мне бы поставили штамп о принудительном выезде из Украины.

— После этих приключений не появилось желания всё бросить, отойти от волонтёрства и сменить страну?

— Нет, у меня не появилось даже обиды. Но мне хотелось бы, чтобы законы работали. Меня пытались привести к санкции за то, что я не подала документы, хотя я явно не могла их подать не по своей вине.

Если мы хотим называться европейцами, стоит быть немножко более объективными и рассматривать каждое дело индивидуально. И мы должны видеть и признавать свои ошибки.

Но нет, мне не захотелось сменить страну. Я понимаю, что люди, которым я помогаю, мне благодарны, у них нет ко мне претензий. Но есть сломанная коммуникация, а у кого-то и обида на белорусов в целом. Стоит просто помнить: белорусы, которые остаются здесь, в Украине, — это белорусы, которые помогают.