Куда Тихановская пошлёт? Собираются ли калиновцы участвовать в силовом сценарии

Доброволец Белка где-то на юге Украины ищет пустые коробки от мин. Он сложит их вместе, положит наверх спальник — и получится "хорошая кровать".

— Вот это строительство, которое имеет смысл. А о строительстве великой "Беларуси будущего" мне разговаривать как-то странно. Такие мысли не идут в голову, — так он отвечает на просьбу корреспондентки Еврорадио поговорить "о политике".

Белорусские демсилы от Вильнюса до Варшавы заняты продвижением повестки силового освобождения Беларуси. "Правительство в изгнании" придумывает, что будет лучше для народа в Беларуси, и возлагает свои надежды на добровольцев.

Что об этом думают сами воины и готовы ли они пойти из украинских окопов туда, куда направит Переходный кабинет? Мы поговорили с тремя добровольцами: Белкой из батальона "Волат" ПКК, Родионом Батулиным из батальона "Террор" и с бывшим калиновцем с позывным Дуб.

"У всех ли побратимов есть экипировка — вот то, что действительно важно"

Белка воюет в батальоне "Волат". Он проснулся в Киеве от взрывов 24 февраля. В первые недели войны записался к калиновцам. За эти месяцы принимал участие в боевых действиях под Николаевом, Северодонецком, Лисичанском и Запорожьем.

И почти на все наши вопросы "о политике" отвечает словом "несущественно".

— Как тебе идея силового блока?

— Это несущественно.

— А тёрки в оппозиции?

— Несущественно.

— А что существенно?

— Всё, что существенно, существует на том расстоянии от "нуля", куда добивают российские 120-е миномёты. Главное и почти единственное, что меня интересует, — тот сектор, где работаю сейчас я. Тот кусок фронта в 4-5 км в ширину и длину.

Всё прочее — политики, заявления [Светланы] Тихановской, заявления тех, кто против Тихановской, тех, кто выступал на конференции в Вильнюсе, и тех, кого не пустили туда, — этого всего не существует.

Пока Белка жил в Беларуси и у него было имя, а не позывной, он неплохо разбирался в околополитических интригах. Теперь это — вы догадались — несущественно. Интернета на "нуле" (линия фронта) нет. Фамилию Сахащик он впервые слышит от нас.

— Действительно важный вопрос — все ли ребята из моей группы взяли спальники и кариматы. Это в сто тысяч раз важнее, чем какие-то переговоры и движения политиков.

А конференция, о которой говоришь, — это содержание какой-то не очень интересной художественной книжки. То есть я мог бы в общеобразовательных целях прочитать не очень интересную книжку о выборах губернатора Техаса. Или такую же далёкую от меня и такую же малоинтересную статью о Вильнюсской конференции.

Предвижу вопрос и отвечаю: да, то, что видел в сети — споры, кто "человек Боцмана", кто "левак", а кто "правый", — всего этого не существует в действительности, не существует возле "нуля".

Добровольцы придут — и будет хунта?

Ещё недавно в полку Калиновского было два батальона. Теперь один из них — "Террор" — стал отдельным подразделением в составе ВСУ. У сооснователь батальона позывной Гена. Это Родион Батулин.

— У батальона "Террор" нет плана по освобождению Беларуси. Его нет ни у кого. Вводные во время войны ещё несколько раз поменяются. А если кто-то скажет мне, что у него есть такой план прямо сейчас, так это или лжец, или идиот, который выстраивает структуру мыльного пузыря, — говорит нам Гена.

Белка перестал читать новости о белорусской политике 24 февраля 2022 года. Гена — раньше, осенью 2020 года. Терминология, в которой Батулин говорит о вильнюсских политиках, варьируется от "паразитов" до "национальных предателей".

— Я не слежу за этими персонами. Они умеют только говорить ртом, аккумулировать средства и тратить их в пустоту.

Батулин говорит, что ещё весной к нему обращались с предложением выступить с Валерием Сахащиком и Вадимом Прокопьевым с общим обращением — "чтобы пресечь попытки КГБ сеять раздор в добровольческом движении".

— Я сказал: давайте больше заниматься делом и меньше — медиа. Ещё в марте я предложил Сахащику проявить себя как стратега, как человека, о котором говорят как о возможном белорусском лидере, — поучаствовать в разработке плана по деоккупации Мариуполя. Я думаю, если бы Сахащик присоединился к этому плану, если бы приложил свои знания на практике, авторитета у него было бы больше в разы. Надеюсь, господин Сахащик скоро поймёт, с кем связался.

Сейчас мы освобождаем Украину. Давайте делать это вместе, и тогда после, между боями, сможем сесть за стол переговоров как боевые побратимы и обсудить общую стратегию.

— Так для вас эта война — за Украину или за Беларусь?

— Возможно, это прозвучит недостаточно глобально, но война — это борьба за определённый квадрат, за определённую высоту. Мы месяцами можем вгрызаться в квадрат лесопосадки, который нужен для общевойсковой операции. Мы воюем за этот квадрат, теряем своих побратимов, идём на библейские преступления — но да, я делаю это ради своей сверхцели. Как для воина национального батальона, эта цель для меня — освобождение своей нации.

Нам нужно учиться овладевать оружием, слаженностью действий, планированием операций, нужно укреплять свой моральный дух. Чтобы каждый из нас стоил сотен этих постсоветских рабов, которые вновь пытаются построить свою ордынскую империю на костях наших цивилизаций.

Так готовиться к гражданской войне?

Подполковник запаса Валерий Сахащик с первых же минут назначения в Переходный кабинет Тихановской ответственным "по вопросам обороны и нацбезопасности" успокаивал белорусов: мол, ни к какой гражданской войне готовиться не надо. А силовой блок? Так это просто, чтобы Лукашенко напугать и продемонстрировать ресурс.

Но через полчаса разговора с Батулиным мы говорим, что описанное им как раз довольно похоже именно на гражданскую войну. Так готовиться или нет?

— Возможно, в одно и то же слово мы закладываем разные значения. Для меня гражданская война — конфликт между гражданами, а не носителями паспорта. Это конфликт между людьми, которые несут ответственность за суверенитет страны. А национальные предатели, поддерживающие российский блок, ставшие на антиевропейский путь деградации, не являются гражданами моей Республики Беларусь. Поэтому нет, это не гражданская война. Для меня это деоккупация Беларуси.

— А что с теми людьми, которые в походе вооружённых добровольцев на Беларусь видят возможность прихода к власти военной хунты? Являются ли они для вас гражданами Беларуси и готовы ли вы воевать с ними?

— Я не готов воевать с теми, кто мне не враг, и я не собираюсь приходить к власти. Вы переводите тему, говоря о какой-то военной хунте, которая "придёт и наведёт порядок". Да, в трудные времена должны приниматься трудные решения. И без дисциплины и железного порядка на определённый переходный период невозможно будет избежать ещё больших жертв, крови и разгула криминала.

— Так а если против вас будут не предатели, а те, кого Лукашенко поставит под ружьё?

— Тогда у нас будет больше оружия. Люди, которые думают только о своём животе, не будут воевать, не жалея его.

Здесь начинаются философские вопросы — как не стать драконом во время борьбы с драконом, — но это философия. А нужно делать действия.

"Но когда наступит момент, решать будут политики, а не воины"

О конференции в Вильнюсе представители пресс-службы полка Калиновского высказались лаконично. Мол, подождём от политиков конкретного плана, прежде чем к нему присоединяться. Бывший доброволец полка с позывным Дуб считает, что штаб вообще не должен высказываться по таким вопросам.

— Среди бойцов полка были идеи о создании совета ПКК, который бы представлял его политические интересы. Штаб с этой функцией не справляется. Он должны отвечать за простые вопросы типа обеспечения оборудованием, а не выполнять политическую функцию.

Летом Дуб ушёл из полка Калиновского из-за разногласий с бывшим руководством. К тому же говорит, что просто хотелось отдохнуть после боёв под Николаевом и Северодонецком. И, отдыхая, заинтересовался Вильнюсской конференцией.

— Да, я считаю, что решение о создании силового блока при Переходном кабинете даст больше возможностей белорусским добровольцам участвовать в военных формированиях других стран, набираться опыта, создавать собственные отряды теробороны и готовиться к возвращению на родину. Но уже с опытом и определённой материально-технической базой.

Пока добровольческое движение представляет собой простой вектор: мол, мы вне политики, мы лупимся за Украину для будущего Беларуси. Но я понимаю, что, когда наступит момент, будут всё решать политики, а не воины.

Пойдёшь "с калашом" на Беларусь?

Не стоит фантазировать о том, как добровольцы вторгаются в Беларусь на джипах, говорит Дуб. Если фантазировать, то о том, как на границе с Беларусью создаются подразделения теробороны из белорусских добровольцев.

— И ты бы лично пошёл на Беларусь с оружием? — спрашиваем у Дуба.

— Я бы с удовольствием там и остался с оружием — но у белорусов отбирают все запасы. И да, я с удовольствием, если будет момент, пройдусь по Беларуси с "калашом". Я даже знаю, к кому зайду в гости.

— И как такие твои планы воспримут люди внутри Беларуси? Твои родственники?

— Думаю, белорусы бы превосходно восприняли массовую раздачу оружия. Потому что демократия — это общество, где свободные люди с оружием могут договариваться. А всё остальное — это не демократия.

От всех добровольцев мы услышали то, что вы уже слышали от политологов: да, несколько сотен людей не смогут победить белорусскую армию. Батулин говорит, что, даже если бы в Украине было несколько добровольческих полков из белорусов, и тогда их сил не хватило бы для "освобождения Беларуси".

— Потому что этих сил не будет достаточно для полномасштабного военного конфликта с армией России. А воевать нам пришлось бы именно с этой армией, которая сейчас находится на территории Беларуси.

Но несколько сотен вооружённых человек могут сделать так, чтобы отучить силовиков делать то, что они делали в 2020 году, говорит Белка. То есть добровольцы могут стать противовесом для силового блока.

— Более-менее реалистичный сценарий участия добровольцев в свержении Лукашенко таков: есть не только стотысячный митинг, то есть запрос на такое свержение, но и несколько сотен парней с боевым опытом. Парней, для которых нет проблемы в применении оружия.

Украинцы вместе с белорусами пойдут свергать Лукашенко. Правда?

Некоторые добровольцы верят, что Украина "будет нашим сильным союзником". Батулин говорит, что стоит подождать, когда Украина станет "ещё более национальным государством". Дуб отмечает, что украинцы перестают "восхищаться Григорьевичем".

Белка не верит, что украинцы вообще думают о Беларуси, когда не шутят про "нападение".

— Что думают украинцы? Знаешь, есть такое правило вежливости: ты говоришь: спасибо, что зашёл. Тебе отвечают: и вы к нам заходите. Вот и украинские парни после боевых говорят: может, ещё и у вас повоюем, может, ещё и вашего скинем. И ты им: может, и повоюем. Это не про идею освобождения Беларуси.

Белка уже завершил действительно важное строительство — кровать из пустых коробок для мин. Но её пришлось покинуть и ехать на новое место. И там нужно будет строить новую кровать. А что там со строительством "Беларуси будущего"?

— Так что, белорусы в Украине воюют всё же не за свою землю?

— Один из моих побратимов, погибший в бою, жил в Украине 20 лет. У него белорусский паспорт, но его дом был здесь, в Украине. Его жена — украинка. Его дети родились в Украине. Он буквально защищал свою землю. И погиб за неё.