“Меня всю трясёт!” Мать погибшего в армии Артёма Бастюка прочла дело сына
Мать погибшего солдата Артёма Бастюка Татьяна Бастюк закончила знакомиться с материалами дела, которое то открывали, то закрывали, то снова открывали и снова закрыли. Его история так же трагична, как история Александр Коржича. 30 марта 2017 года Артём Бастюк в присутствии родителей и начальства воинской части, в которой служил, называет фамилии “дедов”, издевавшихся над солдатами. На следующий день его находят повешенным. Мама продолжает пытаться узнавать правду о смерти сына.
“Командира части опрашивали три раза, и три раза он даёт разные показания!”
В постановлении о закрытии дела было всё с ног на голову перевернуто. Как будто бы мы приезжали на очную ставку с командирами, и наш сын уверял, как хорошо служить в армии. На самом деле, сын называл фамилии тех, что творили беспредел в части.
24 мая нам, наконец, разрешили ознакомиться с делом. Две с половиной недели я читала и выписывала факты нарушений. Там такое безобразие, не передать словами! Солдаты давали совершенно разные показания. Всё как будто хорошо и дедовщины нет. Но, как сказал один из них, в армии есть такие традиции, когда младшие должны что-то покупать “дедам”. Командира части опрашивали три раза, и три раза он давал разные показания! Его спрашивают: “Как так?”, он отвечает: “Не знаю”. Реакция заместителя командира на вопросы — “не знаю”, “не понимаю”, “не хочу отвечать”.
“Никто толком ничего не может описать, сплошные “не знаю” и “не помню”
Из уголовного дела я узнала, что скорая помощь прибыла на место, где был обнаружен труп сына, спустя сорок минут. Командир кричал, мол, ищите, у него где-то должна быть записка, он вёл дневник. Все перерыли — в кармане нашли характеристику. Военных спрашивают, мол, откуда она там, если должна лежать в канцелярии. Отвечают, мол, а он сам зашёл в канцелярию и взял характеристику, которая не должна быть при нём. И снова – несовпадения в показаниях, никто толком ничего не может описать, сплошные “не знаю” и “не помню”. Следователь увидел, что показания разные, надо провести опрос с использованием полиграфа. Из КГБ пришёл отказ, подписанный генерал-майором Александром Назаренко.
“И при всех этих нарушениях дело закрыто — нет состава преступления”
Командир роты не мог перечислить свои обязанности. Его пристыдили, мол, ты же командир! Он отвечал, что пока всё не выучил — занимался другим.
Заместитель командира по идеологической работе ничего не делал для профилактики дедовщины. Следователь написал рапорт министру обороны Андрею Равкову с просьбой разобраться в том, что творится в части. В ответ помощник министра обороны по идеологической работе генерал-майор Александр Гуро [31 мая 2018 года освобождён от должности по указу Лукашенко. — Еврорадио] предложил организовать практическую и методическую помощь должностным лицам части в устранении указанных нарушений и приведении профилактической работы в надлежащее состояние. В связи с привлечением указанных в рапорте должностных лиц к дисциплинарной ответственности, вопрос об их наказании не поставили. Представляете? Меня всю трясёт!
“Налицо факты бездействия командира”
Шесть должностных лиц — и никто ничего не предпринял. И при всех этих нарушениях дело закрыто — нет состава преступления. Всё. В то же время, в экспертизе написано, что по следу на шее у моего сына нельзя однозначно сказать, что он от ремня, который предоставили военные.
Я была на приёме у главы администрации президента Натальи Качановой. Нас приняли, всё выслушали. Мне сказали: “Налицо факты бездействия командира”.
