Оскорбляет ли белорусов трасянка в русском переводе Мураками?
Трасянка, которая попала в русский перевод рассказа Харуки Мураками "Yesterday", стала поводом для бури в социальных сетях. Пост на эту тему журналистки и писательницы Татьяны Замировской, в котором она удивляется тому, что белорусы не слишком возмущаются по этому поводу, собрал 242 комментария.
"Нет ли в этом какого-то расизма, шовинизма, апроприации, легкого превосходства над братьями нашими меньшими с их смешными наречиями и другой неприятной фигни?" — иронизирует Татьяна.
С Татьяной соглашаются многие, а есть и такие, кто видит в ситуации позитив, мол, это партизанская акция, благодаря которой трасянка попала в русский перевод Мураками. Другие ссылаются на комплекс маленькой нации, мол, не упускаем возможности обидеться.
Примерно такого же мнения придерживается бизнесмен Юрий Зиссер:
"Худшее, что можно сделать, это обижаться на что-то. Со стороны это всегда выглядит отвратительно. Мы можем в душе обижаться, но выражать какие-то ноты и протестовать — это выглядит глупо, смешно и несолидно. Не стал белорусский язык и трасянка хуже из-за того, что она появилась в Мураками".
По мнению поэта и общественного активиста Глеба Лободенко, если бы трасянка появилась в белорусском переводе Мураками, то он бы ни в коем случае не обиделся. Ведь нам самим в плане самоиронии разрешено немного больше, чем нашим соседям:
"Пока что у нас один государственный язык. Это трасянка. И если бы мы больше говорили по-белорусски, а не старались правильно говорить по-русски, в результате чего и получается трасянка, оснований для стеба было меньше. Это повод задуматься о себе — почему такие ситуации возникают. Почему над нами стебутся".
Писатель Альгерд Бахаревич неожиданно говорит, что в Беларуси на трасянке развивается живая литература и вспоминает, как трасянку его романа переводили на французский:
"Нас загоняют в одно поле русского языка, в пределы российского перевода. Давайте представим, что какие-то российские наречия в такой ситуации применил белорусский переводчик с японского. Совсем другая картинка, правда? Насколько я понял, российскому переводчику в его работе с трасянкой помогали белорусские филологи. Встает логичный вопрос к этим белорусских филологам: им что, нечем заняться?.. Для меня в этой истории очевидно какое-то пренебрежение к своему, презрение и комплекс неполноценности. В Беларуси на трасянке развивается живая литература, а серьезные люди нашу трасянку тратят на российского Мураками. Посредственного модного писателя, который к нам — никаким боком.
Кстати, перед чем-то похожей задачей — как передать белорусскую трасянку в переводе на другой, неродственной нашему язык — оказалась французская переводчица моего романа "Дети Алиндарки". Она подошла к работе более творчески и серьезно, нашла необычные стратегии. А просто воспользоваться особенностями языковой ситуации в другой стране — это не очень красивый и не очень удачный путь".
Максим Жбанков видит в появлении трасянки в переводе Мураками чрезмерную гиперактивность переводчика, где он фактически начинает работать за автора. Однако уверен, что белорусам не стоит обращать внимание на то, что думают о нас наши соседи, а заниматься собственными делами:
"Нужно относиться к этому безразлично, так как это абсолютно непринципиальные вещи. Оскорбляйтесь — не оскорбляйтесь, нам нужно делать свое. Быть менее российскозависимыми".
