Ермошина: Почему я не могу быть такой свободной, как Дорофеев или Некляев?

                  Любая вертикаль держится на безусловном исполнении даже не команд, а пожеланий

Еврорадио: Накануне нашей встречи вас снова назначили председателем ЦИК. Стало ли это для вас неожиданностью?

Лидия Ермошина: Нет, это не стало для меня неожиданностью, потому что еще в середине октября я знала, что, скорее всего, буду назначена на эту должность. Такое предложение руководитель государства высказал во время нашей встречи. Потому что уже в середине октября я ставила перед ним вопрос о новом составе Центризбиркома в связи с истечением срока полномочий. И уже с того времени я владела информацией насчет руководства ЦИК. Что же касается остального состава, то он изменился более, чем на одну треть. Из 12 человек – 4 ушли. И, видимо, не будет в составе ЦИК Олега Слижевского, которого назначили министром юстиции.

Еврорадио: Еще до президентских выборов вы говорили, что у вас приближается пенсионный возраст. А хотелось бы на самом деле выйти наконец на пенсию? Чтобы – с семьёй, внуками, грибы-ягоды, компоты...

Лидия Ермошина: Внуков у меня нет. Грибы-ягоды – это тоже не мое. Но дело не в этом – я отлично понимаю, что все равно нужно уходить. Это естественный процесс и ничего болезненного он в моей душе не вызывает. Вообще, я об этом люблю говорить во время избирательных кампаний – устаю очень, начинаю мечтать об этой самой пенсии. Но когда кампания проходит, то мысли о пенсии все реже начинают посещать. Поэтому я была готова к любому решению и любое решение я приняла бы как благодать. Потому что и в одном решении, и в другом – есть очень много позитива.

Еврорадио: А у самой не было желания написать: “Александр Григорьевич! Я человек пенсионного возраста, устала, надоели нападки после каждых выборов – ухожу!”?

Лидия Ермошина: Не смешите! Номенклатурная должность такого рода не предусматривает подачи такого заявления по инстанциям. Это уже не карьера, а судьба. И когда руководитель страны говорит, что ты должен работать – это не подлежит обсуждению. На этом и держится любимая вертикаль – на безусловном выполнении даже не команд, а пожеланий. Поэтому – это было предложение, от которого невозможно отказаться.

Еврорадио: В нашем разговоре больше года назад вы сказали: “Я человек из команды президента”. Но насколько председатель ЦИК может быть человеком из команды руководителя страны?

Лидия Ермошина: Если говорить о моем назначении, то я безусловно – человек команды президента. А как иначе?! Если в Конституции заложен принцип, что председателя ЦИК назначает руководитель государства, то из этого следует, что он сам, или его службы, этого человека подбирают. И руководитель страны должен этому человеку доверять. В этом смысле – я из команды президента. Но я могу вам сказать, что Центризбирком в своей деятельности никогда не чувствовал никакого давления ни от какого государственного органа. В том числе – со стороны руководителя государства. А при отсутствии рекомендаций и инструкций насчет того, как нам решать те или иные вопросы – в этом и есть независимость ЦИК.

       Я была уверена, что выборы выигрывает в первом туре действующий руководитель государства

Еврорадио: 19 декабря – годовщина президентских выборов. В те дни каким было ваше видение избирательной кампании, какой вы ее себе представляли?

Лидия Ермошина: Говорить о том, что я тогда сидела и думала: “А как нам построить и сделать что-то там” – разумеется, этого не было. Мы всё сделали заранее, и в это вложили все свои ожидания. Прежде всего – изменение в избирательном законодательстве. Несмотря на то, что эти изменения были сделаны накануне местных выборов, они создавались с учетом рекомендаций ОБСЕ под будущие выборы президента. Мы знали, что многое изменится в технологиях проведения избирательных кампаний. Поэтому мы видели новую избирательную кампанию как более оживленную, более политически насыщенную, чем предыдущие. Появились такие новые формы, как пикеты, возможность проведения разных уличных мероприятий, возрождение такого понятия, как дебаты. Также – возможность создания избирательных фондов президентских. Мы видели, что во время каждой кампании используются какие-то не учтенные деньги. Но это было неофициально, и кандидаты всегда сильно рисковали. К тому же, мы знали, что эта кампания будет более сложной для ЦИК. Потому что появился такой институт, как член избирательной комиссии с правом совещательного голоса. Это усложняло нашу жизнь.

Еврорадио: Активности от участников кампании вы ожидали, но не превзошла ли она ваши ожидания?

Лидия Ермошина: Нет. Моменты такого рода присутствовали широко во время каждой избирательной кампании. Вспомните – после выборов 2006 года был “крестовый поход” на “круглую” площадь, где господин Козулин с иконой шел. И тоже были никем не разрешенные уличные акции, которые никто не разгонял. Было такое и в 2001 году, когда кандидаты в любом городе в любом месте проводили митинги. Такая активность была во время всех президентских выборов. Но мне было приятно, что эта активность входит в цивилизованное русло, что это не самодеятельность – разгонят не разгонят – а что это законное и привычное действие для граждан. Это все было ожидаемо.

Еврорадио: А на фоне этой активности чего вы ожидали от последнего дня голосования?

Лидия Ермошина: Были определенные волнения из-за того, что во время предвыборных выступлений и в своих плакатах почти все кандидаты нарушили нормы 47 статьи Избирательного законодательства – злоупотребление правом на проведение предвыборной агитации. Потому что все они призывали граждан к участию в незаконной и никем не разрешенной уличной акции. Они призывали всех прийти в 20 часов на Октябрьскую площадь, праздновать победу. За разрешением на проведение этой акции никто не обращался, и это были призывы к незаконным действиям. Я не буду оценивать деятельность кандидатов – эту оценку уже дал суд. Но эти призывы вызывали много волнений, потому что на Октябрьской площади, во Дворце Республики был информационный центр ЦИК, где находилось много журналистов и наблюдателей, и это могло вызывать определенные напряженные моменты. Мы не знали, что они придут сюда, к нам, к парламенту (на площадь Независимости – Еврорадио), но эти организационные меры, которые находятся вне рамок закона, вызывали у нас беспокойство. Это была главная озабоченность, которая была у меня накануне 19 декабря.

Еврорадио: Насколько вы были уверены в результатах тех выборов?

Лидия Ермошина: Я полностью была уверена, что выборы выигрывает в первом туре действующий руководитель государства! В выборах участвовало 10 кандидатов, но только в отношении двоих из них, кроме действующего руководителя, можно говорить о какой-то электоральной привлекательности. К сожалению, все кандидаты напугали радикализмом, особенно – во время своих последних предвыборных выступлений. Этим они сами вырыли себе яму. Поэтому я была уверена в победе действующего руководителя страны. Тем более, что за это говорили все опросы общественного мнения. К тому же, в 20 часов еще ничего нельзя праздновать – в 20 часов еще только закрываются участки и начинается подсчет голосов. И никто не мог знать, ни один кандидат, кто набирает большинство. Поэтому, если какой-то кандидат призывает в 20 часов прийти на какую-то уличную акцию – это свидетельствует о том, что он не верит в свою победу и заранее готовится к уличному опротестованию результатов голосования.

                        После того, как участки закрыли – у нас больше нет кандидатов

Еврорадио: Кстати, какие привилегии есть у кандидатов во время выборов, и до какого времени они действуют?

Лидия Ермошина: Нет никаких привилегий. Единственное – право на проведение предвыборных мероприятий, которые находятся в рамках закона. И действует это до 24 часов дня, накануне выборов. Потому что в день выборов любая агитация запрещена. А после того, как участки закрыли – у нас больше нет кандидатов. У нас есть лица, по которым осуществляется подсчет голосов. Кандидатский статус восстановится по отношению к 2 людям, если готовится второй тур выборов. Поэтому на 20.00 дня выборов кандидаты, с точки зрения их статуса, безусловно, существовали, но сами выборы были завершены.

Еврорадио: Вы сказали, что после того, как участки закрыли – у нас больше нет кандидатов. Но по окончанию подсчета голосов, жалобу, и так прописано в законодательстве, может подавать “кандидат”...

Лидия Ермошина: Конечно, тут есть определенное противоречие. С одной стороны он – бывший кандидат, с другой – выборов нет. Тут есть противоречивость, но вы можете подавать это, как мою собственную точку зрения.

Еврорадио: Насколько, на ваш взгляд, законно прослушивание телефонов кандидатов в президенты?

Лидия Ермошина: Этот вопрос не может ставиться со статусным оттенком. Давайте ставить так вопрос: “Насколько законно или незаконно прослушивать телефоны граждан?” Потому что и кандидат, и должностное лицо – это такой же гражданин. Тут распространяются общегражданские права и обязанности.

Еврорадио: Но насколько законно то, что один кандидат прослушивает телефоны других кандидатов? Мы же знаем, кому органы подчиняются...

Лидия Ермошина: Я не буду отвечать на этот вопрос. Несмотря на то, что один кандидат управляет государством – он, все-таки, не прослушивает эти телефоны. Это некорректно. В любом случае, телефоны прослушивают соответствующие службы. Поэтому на этот вопрос я отвечать не буду, потому что в нем содержится обвинение.

Еврорадио: Вы знали, что акция на Площади все равно будет – как вы предвидели развитие событий вечером 19 декабря?

Лидия Ермошина: Я, безусловно, знала, что эта встреча будет. Но все остальное зависело от серьёзности намерений самих кандидатов, как они себя поведут. А этого я знать не могла. Поэтому никакого сценария у меня быть не могло. ЦИК всегда дистанцируется ото всех выступлений кандидатов, их участия в разных акциях – этим и занималась прокуратура. И к ним принимались меры воздействия, прежде всего, как к белорусским гражданам.

Еврорадио: Вы знали, как готовятся правоохранительные органы к 19 декабря?

Лидия Ермошина: Они нам об этом не докладывают. Единственное, что с нами согласовывают правоохранительные органы – инструкцию о порядке охраны избирательных участков. Что касается всего остального – это оперативно-розыскная деятельность, которая нас не касается. Независимо от выборов. У каждого органа своя компетенция.

Еврорадио: Во сколько по времени вы узнали о нападении на Некляева, и какой была ваша реакция?

Лидия Ермошина: Об этом я узнала на последней пресс-конференции в этот день, которая началась в 20 часов. Мне об этом сказали журналисты. Мне никто и не обязан об этом был докладывать – любой кандидат несет общегражданскую ответственность, как и все остальные граждане. Мне никто насчет кандидатов ничего не должен докладывать кроме случая, если кандидат умер. Потому что в этом случае необходимо срочно давать информацию избирательным комиссиям. Давать какие-то указания насчет подсчета голосов. В остальных случаях я такую информацию узнаю из СМИ.

Если ты получаешь зарплату на прогосударственном канале, ты должен проводить линию, близкую к официальной

Еврорадио: Напряжение в тот день было большое, нервничали сильно?

Лидия Ермошина: Еще как! На почве всего, что происходило, так поднялось давление, что не поддавалось таблеткам. Я, сказать честно, боялась за себя – чтобы не потерять собственную трудоспособность в данный момент.

Еврорадио: Во время эфира с Дорофеевым вы ушли из студии -- у вас сказалось нервное напряжение или он вас спровоцировал своими вопросами?

Лидия Ермошина: Я никогда так не поступаю и уважаю работу журналистов. Но мне, видимо, подали пример сами кандидаты в президенты – они эффектно оставляли теледебаты, которые шли в прямом эфире. Тот же Некляев. Ко всему, господин Дорофеев, очевидно, работал на другую сторону, другую позицию, не на мою, подыгрывал другой стороне. И кричала не только я, но и господин Митрофанов: “Что вы делаете – у вас попытка государственного переворота! Вы это осознаете?!” Тем не менее, это циничное поведение журналиста противоречило логике ситуации. Не забывайте, что ОНТ – государственный канал, и если ты получаешь зарплату на прогосударственном канале, ты должен проводить линию, близкую к официальной! Хотя и имеешь свой личный и журналистский взгляд на события. По-видимому, Дорофеев взял всю ответственность на себя. А почему я не могу быть такой же свободной, как и господин Дорофеев? Как господин ли Некляев? Такой же свободной. И высказать свою позицию таким образом.

Еврорадио: После каждых выборов в ваш адрес звучат обвинения в фальсификациях...

Лидия Ермошина: В Центральной комиссии ничего не возможно фальсифицировать. Комиссия, которая имеет дело с готовыми протоколами, ничего фальсифицировать не может. Протоколы – документ постоянного хранения и любой может сложить цифры на основании подготовленных протоколов. Что же касается фальсификаций вообще, то они не исключены нигде, ни в одной стране мира. Все зависит от честности людей, которые работают в комиссиях. Но у нас проводить их очень трудно. На любом участке присутствует большое количество посторонних людей. Даже члены участковой комиссии – это посторонние друг другу люди. Если все 15 членов комиссии участвуют в фальсификации, они же все подписывают протокол, то информация об этом разойдется повсюду. Потому что члены комиссии расскажут об этом своим женам, мужу или друзьям. Скрыть такие вещи очень сложно! Поэтому сведения о фальсификации очень преувеличены. Сведения о списках с “мертвыми душами”, что избиратели не находят себя в списках – такие факты действительно есть. Но у нас уровень неточности списков – меньше 5%. А европейский уровень этой неточности -- до 30%! Поэтому таких ошибок у нас меньше, чем слухов о них.

                               Фразу о борще я готова повторить несколько раз!

Еврорадио: Ваша фраза о том, что “девушки должны дома варить борщ, а не по площадям шастать”, которую вы сказали 19 декабря, стала хитом интернета. Вам за нее даже интернет-премию присудили. Не сожалеете о ней?

Лидия Ермошина: Более того – я готова повторить ее несколько раз! Я ужасно разочарована женской частью молодого поколения – они отвратительные матери, они плохие жены, они не хорошие, не милосердные люди. Поэтому – как можно скорее нужно их призывать к борщу, детям, книжкам и так далее. Я считаю эту фразу, а борщ – это то, что попало на язык, символом домашнего уюта. Не обязательно борщ – можно торт печь. А еще лучше – книжку своему ребенку почитать. Давно эти дамочки, которые блуждали по этой площади, книжки своим детям читали? Я – фанатичная мать. Я считаю, что если ты становишься матерью, для тебя не существует ничего, кроме твоего ребенка. Оно может существовать, но где-то на втором месте. И ты не имеешь права рисковать собой. А этот риск – прийти на площадь и участвовать в незаконной акции. Ты не имеешь права в 9 часов вечера в воскресенье бросить своего ребенка и болтаться где-то с мужиками. Ты женщина и мать. Нельзя доводить эмансипацию до абсурда. А она доведена. Если человечество погибнет, то – по вине женщин. Потому что они забывают о своем предназначении женщины и матери.

Еврорадио: А может еще и по вине тех мужчин погибнет человечество, которые на площади били женщин резиновыми дубинками?

Лидия Ермошина: А они исполняли свою служебную обязанность! А в их служебные обязанности входит, в том числе, и палку применить против нарушителей, независимо от пола. Дамы эти пришли по “зову” сердца, а значить взяли на себя риск любых последствий. Нельзя бесконечно надеяться “на авось” – что пронесет, что власть хорошая, что власть побоится. Нужно всегда думать о последствиях, а женщина должна быть вдвойне осторожна. Потому что ей – рождать, ей – себя довести домой, ей просто нужно быть более осторожной просто потому, что она женщина. Что же касается тех мужчин, которые стояли и охраняли порядок – простите, они исполняли свои служебные обязанности. Они в этом не свободны. В отличии от тех, кто пришел на площадь самостоятельно.

Еврорадио: Какой осадок остался у вас на душе от тех выборов? Если остался, разумеется...

Лидия Ермошина: Осадок от несправедливости по отношению к избирательным комиссиям. У меня есть возможность, сравнивать работу наших комиссий с работой иностранных избирательных комиссий. И мы работаем на очень хорошем уровне. А если говорить о таких качествах, как прозрачность, отсутствие бюрократизма, свобода доступа к информации, то тут мы можем фору дать многим. И когда тебя травят, а меня травят уже 8 лет, то осадок есть постоянно. Когда на следующий после выборов день тебе приносят сведения, где практически нет сведений о нарушениях Избирательного законодательства, и тихонько шепчут, что разгон митинга был слишком брутальным... Скажите, при чем тут Центральная комиссия?! При чем тут выборы вообще?! Осадок остался и вся беда в том, что я с ним породнилась. Я к нему привыкла, как привыкает к своему статусу ученик-двоечник. У него формируется своя психология, и он привыкает к своему статусу неприкасаемого.

Еврорадио: 19 декабря у вас было плохое состояние здоровья. После к докторам обращались или дома отлежались?

Лидия Ермошина: Перестаньте – не было мне когда! Все само прошло. Здоровье зависит от психологического состояния, и когда приходит понимание, что все прошло и все более-меньше удачно, то это уже лучшее лекарство.

Еврорадио: Какой будет будущая парламентская избирательная кампания?

Лидия Ермошина: Все зависит от того, кто будет участвовать. Не будем демонизировать ЦИК – мы всего-навсего орган, который обеспечивает функционирование избирательных комиссий. А вот от тех , кто захочет принять участие в выборах, и будет зависеть то, как она будет проходить. Митинги, акции по заявительному принципу, дебаты – это все остается. И если кандидаты будут активны, то кампания будет более живой, чем выборы 2008 года.

Еврорадио: Вас разочарует отказ оппозиционных партий и движений от участия в выборах?

Лидия Ермошина: Этого не произойдет! Ни одна оппозиционная партия, ни одно движение не сможет тогда существовать дальше. А не смогут они существовать дальше потому, что они в таком случае не будут получать средства из-за границы на поддержку демократии. Поэтому они никогда не откажутся.

Фото Змитра Лукашука