Режим распродает имущество "политических". Есть ли у них шанс его вернуть?

Белорусские власти продолжают конфисковывать и распродавать имущество белорусов, осуждённых по политическим мотивам. Неделю назад со второй попытки продали квартиру Вероники и Валерия Цепкало. А сейчас на сайте "БелЮрОбеспечения" начались торги по имуществу правозащитников "Весны" Валентина Стефановича и Владимира Лабковича. У них отобрали двухкомнатную квартиру в Минске и 1/7 доли в административном помещении.

Не с первой — так со второй или третьей попытки имущество продадут. Еврорадио расспросило советника по правовым вопросам Народного антикризисного управления Михаила Кирилюка, насколько законными будут эти сделки. И смогут ли диссиденты претендовать на возврат.

— Насколько продажа имущества осуждённых по политическим мотивам соответствует белорусскому законодательству?

— Конечно, если допустить, что белорусские суды свободны и принимают решения самостоятельно, то и их решения следует считать законными. Но, опираясь на опыт изучения уголовных дел, заведённых по политическим мотивам, могу сказать, что все они в той или иной степени сфальсифицированы. Факт преступления отсутствует. Но решения всё равно принимаются в пользу обвинения.

Могу привести в пример случай Павла Латушко, у которого изъяли дом. Для этого ему следствие "нарисовало" взыскание размером в шесть миллионов рублей. А возникло оно якобы из-за выстулений Латушко в августе 2020 года, после которых якобы произошли погромы и поджоги. И это вроде как нанесло ущерб государственному имуществу на указанную сумму.

Я видел материалы дела, это всё странно выглядело, потому что там отсутствовали нужные экспертизы, подсчёты убытков. Была только справка из МВД, что Латушко накричал на 6 миллионов рублей — и дата, подпись, печать. Но это не соответствует уровню доказательств даже на гражданском процессе, не говоря об уголовном.

Поэтому у меня есть основания утверждать, что политические дела — сфальсифицированы. И люди, которые их ведут, сами подпадают под ряд статей Уголовного кодекса, начиная от злоупотребления служебным положением и заканчивая принятием явно неправильного приговора.

— В квартирах Цепкало и Тихановских, которые уже продали, были прописаны несовершеннолетние дети политиков. Как государство решило этот вопрос?

— Я работал на взыскании долгов более десяти лет, и да, продать квартиру, если в ней прописаны маленькие дети, очень сложно. Ведь перед продажей нужно их выписать, а чтобы права детей не нарушались, нужно проследить, какое помещение они получают взамен. Целая куча проблем, которая не всегда решалась в пользу кредитора.

В рейтинге World Justice Project, в котором отслеживается насколько государство себя чувствует ограниченным законами, Беларусь сейчас находится на предпоследнем месте. Простые люди чувствуют себя более законопослушными, чем госинституты. Это странный перекос, который ставит нас в один ряд с такими странами, как Афганистан, Никарагуа, Венесуэла.ла.

— Как вам кажется, знают ли люди, которые приобретают конфискованное имущество, кому оно принадлежит и каким образом попало на продажу? И на что эти покупатели рассчитывают?

— Это правильный вопрос. Гражданский кодекс в Беларуси гласит, если человек покупает украденную вещь, суду, чтобы обжаловать потом это решение, нужно будет установить, понимал ли этот человек, что он покупал и у кого. То есть был ли он добросовестным покупателем.

Но если сегодня-завтра конфискация примет массовый вид, и имущество будут изымать у людей, которые не были признаны политзаключёнными или не осуждены по политическим мотивам, таких покупателей могут признать добросовестными. В этом случае компенсацию будет платить пострадавшему государство — в том числе, взимая деньги с судей, принявших незаконное решение.

— Понятно, что шанс вернуть свое конфискованное имущество у осуждённых есть. Но нужно ли для этого дополнительно менять законодательство?

— Сегодняшнее законодательство позволяет отменять несправедливые решения. Скорее нужно менять принципы работы судебной системы: чтобы она была свободной, а не зависела от властей. Сейчас судей назначает Администрация президента, и судьи хорошо понимают, что отчитываться им нужно не перед людьми, а перед системой, которая им дала работу. Так быть не должно.