Статкевич: У меня есть неделя славы, чтобы придумать план действий оппозици

Полностью беседу с Николаем Статкевичем можно послушать выше.

Еврорадио: Для человека, который только что вышел из тюрьмы, в отличие от других политзаключённых вы очень хорошо выглядите. В чём секрет?

Николай Статкевич: Такое замечание меня даже пугает! Когда я был на "химии" в одном колхозе, и последние полтора месяца моего пребывания там меня никто не трогал и я спокойно купался в речке, загорал, в результате чего очень хорошо выглядел. И когда вышел, то один оппозиционный политик в эмиграции написал, что Статкевича КГБ самолётом возило отдыхать в Монако. Когда после событий 19 декабря 2010 года я в "американке" знакомился со своим делом, то ради шутки рассказал эту историю сотрудникам. На что они ответили: "Так у нас и самолёта нет!". И сейчас я невольно начинаю чувствовать себя виноватым за то, что хорошо выгляжу. Но на самом деле, в течение этих 5 лет я выглядел по-разному. Были периоды, когда я выглядел просто ужасно. Когда после 24 дней голодовки в СИЗО КГБ меня привезли в реанимацию госпиталя КГБ и я, понял, что умереть всё равно не дадут, будут держать "на игле", прекратил голодовку и посмотрел на себя в зеркало, то в первый раз за последние 4 года и 8 месяцев мне себя стало жалко. Но правда, я много занимался физкультурой. Потому что "крытка" очень опасна для психического и физического здоровья. Главное в этих условиях, не загнать себя в депрессию. И спасают от этого физические упражнения. Я просто увеличил количество тренировок с трёх до четырёх. Английским языком занимался, много писем писал...

Еврорадио: Во время тренировок отрабатывали боксёрские удары?

Николай Статкевич: Нет. Я этого опасаюсь, потому что если это будет на уровне автоматических жестов, то с учётом обстоятельств, в которых мы занимаемся политикой, когда единственный способ политического воздействия на власть — улица, то можно автоматически кому-нибудь что-то сделать. Мне пришлось бить в лицо "алмазовца" 19 декабря возле офиса Некляева, но только потому, что тот бил молодого парня. Тот просто стоял, опустив руки, и закрывал меня собой. Я парня отклонил и ударил.

Еврорадио: А сколько бы ваших коллег из оппозиции пострадало, если бы вы сейчас имели такой доведённый до автоматизма удар?

Николай Статкевич: У меня было очень мало случаев в жизни, когда мне кто-то в лицо сказал бы что-то оскорбительное. Даже в тюрьме такой случай был лишь однажды. Даже предложения написать прошение о помиловании мне делали хитро: "Вам же здесь не место, вы интеллигентный человек: пишите и идите". Один раз только сделали это в хамской форме, но я довольно резко объяснил ему его настоящее место в жизни. В итоге я этого предлагальщика год не видел. Даже потом немного жалел, что перед подчинёнными так этого капитана размазал...

Еврорадио: Пару дней назад несколько знаковых политиков мне в очередной раз заявили, что далеко не все участники выборов 2010 года на самом деле собрали необходимые для регистрации кандидатом в президенты 100 тысяч подписей. И ваше имя среди тех, кто, якобы, их собрал, не звучало. Представим, что это действительно так: как могли вы, офицер, пойти на такой обман и сдавать недействительные подписи?

Николай Статкевич: Я не буду рассматривать эту версию. Я вам скажу, что все кандидаты, которые были зарегистрированы, принесли и сдали в территориальные комиссии то количество подписей, которое было потом официально объявлено. Я уверен, что никаких ксерокопий там не было, я уверен, что там были реальные фамилии и данные паспортов. Другое дело, я не могу говорить, как эти данные попали в эти подписные листы. Знаете, лидеры оппозиции между собой не договорились и думали друг друга затоптать, а регионы решили по-своему. И иной раз сборщик подписей таскал с собой листы 5-6 претендентов. Или собирали подписи за одного, а потом переписывали данные в другие подписные листы. Но это были реальные подписи. Все компании всех кандидатов финансировались. Не в полной мере, но лучше нынешней кампании кандидата, поддержанного БНФ, который собрал более 100 тысяч подписей. Ну, люди тогда так отреагировали на то, что мы не выбрали единого кандидата!

Теперь, что касается меня. Я имею право быть более увереным в подписях, собранных за меня, чем другие кандидаты. Потому что я никого не нанимал — на меня работала партия, которая верит в меня, как в лидера. И ни один человек из моей команды не дал на меня показаний. Мы не думали, что меня рискнут зарегистрировать кандидатом и поэтому поддержали ещё одного претендента, который тоже считал, что выборов нет, Диму Усса, который и обеспечивал в определённой степени нашу компанию финансово. За что и был наказан. У всех остальных были ресурсы именно на сбор подписей. И все эти заявления о не собранных другими подписях... Понимаете, был расчёт на то, что "мы деньги выбили и попросили европейцев, чтобы не давали больше никому, в результате будут два кандидата, а я дам деньги третьему при условии, что он снимется в мою пользу, и в итоге я останусь единственным". Такой вот был план.

Еврорадио: Это был план Некляева и он искренне в нём признался в интервью Еврорадио...

Николай Статкевич: Да. Но этот план погорел из-за того, что регионы оказались умнее, и они его не поддержали. Наша с Уссом кампания обошлась значительно в меньшую сумму, чем другим: не нужно платить за подписи, не было окладов, личных шофёров и шикарного офиса. А потом, когда этот их план выборов ляснул, они начинали тему собранных подписей муссировать! Я никого ни в чём не упрекаю. Давайте не будем сами себя терзать и заниматься самоедством. Честно говоря, в сегодняшних условиях, если бы сейчас Калякин и Лебедько сумели любым образом предоставить 100 тысяч подписей, я бы им никаких вопросов не задал. Даже то, чтобы переписать в подписные листы необходимые сведения, требует денег не меньше, чем эти подписи реально собрать. А денег в этом году у них на это не было. И я рассматриваю их попытку участия, как отчаянную попытку предотвратить ситуацию. Власть и так нам мешает, и если бы они пошли на то, чтобы подписные листы любым образом заполнить и каким-то образом эту фальсификацию списка кандидатов "парировать", а может, и пошли, но не смогли этого сделать, так как без денег даже это не делается, то и бог с ними!

Еврорадио: Ещё одна загадка 19 декабря: вы говорили, что пойдёте на Октябрьскую с Привокзальной площади. Каким образом вы оказались возле офиса Некляева?

Николай Статкевич: Я действительно дал такую информацию. Но накануне вечером у меня состоялась встреча с Некляевым, которому я доверял наиболее из всех кандидатов, потому что в нём я чувствовал порядочность и определённый романтизм. К сожалению, я не разобрался, что происходит внутри его кампании, что он был только флагом компании, а реально всем процессом управляли другие люди. Но во время той встречи мы согласовали наши планы на 19 декабря. И ещё была одна причина: Усс не давал деньги на звукоусиливающую аппаратуру, он не поддерживал Площадь. Мы с Некляевым договорились и договорились встретиться на Маркса 19 декабря. Я тогда сильно опасался превентивного ареста за несколько часов до Площади. Короче, в 18 часов я был на условленном месте, но вместо Некляева приехал его водитель и сказал, что отвезёт меня к нему. И привёз меня... к офиу "Говори правду!". Я был в шоке: я прятался-скрывался, а меня привезли на место, находящееся под наблюдением! Я мог уйти оттуда на вокзал, но времени уже не хватало. И я решил остаться. Но мне и в голову прийти не могло, что они собираются прорываться, вместе с автобусом! Сделают силовой вызов всей силовой системе Беларуси! Чем это закончится, было понятно сразу. А ведь людей на Площадь позвал, я должен там быть! Ну, что — бегом, через дворы... А тут подходят эти студентки: "Спадар Мікалай, які гонар, што вы з намі!". Уйти — отвратительно и аморально, не дойти до Площади — тоже... Махнул рукой и остался. Того, что потом произошло, я ожидал. С одной ногой, но до Площади дошёл.

Безусловно, это была подстава. Вчера (разговор происходил 24 августа) я встречался с Некляевым и он сказал, что решение тогда так действовать принимал другой человек, имя которого я не буду называть, вы его и так хорошо знаете. И высказал версию, что он уже тогда работал на спецслужбы. А я думаю — не факт. Возможно, он просто очень умный и аморальный, и у него был свой хитрый план.

Еврорадио: Какой?

Николай Статкевич: Возможно, он думал: вот, сейчас все кандидаты либо опозорятся, если ничего не будут делать, и поставят крест на своей политической карьере, либо сядут, если выполнят то, что обещали по телевизору, и поведут людей на Площадь. И здесь вариант: мы пойдём на схватку с ГАИ, нас задержат, административный арест, после которого мы выйдем белые и пушистые и скажем: "А у нас был план!" Но ведь есть Статкевич, который может такое замутить, после чего другие не опозорятся, а этим скажут: "А вы почему не дошли?". И поэтому меня вытащили оттуда к себе. Только я всё равно до Площади дошёл. И ещё: думали, что будет обычное задержание, но составитель этого хитрого плана явно в армии не служил и не знает, что такое солдат перед боем. Бойцы несколько часов сидели в автобусах, их трясло, адреналин. Они выскакивают с вытаращенными глазами: это движется — лупим это. И получилось, что чуть не убили кандидата. — Я не сказал бы, что этот человек сейчас не работает на спецслужбы. Сделать публичное заявление о собственной измене по телевизору, морально себя раздавить — это последняя степень моральной измены. Предпоследняя — подписать бумажку о сотрудничестве. Там было много людей, которые бумажку подписали, но отказались выступать публично. И потом публично в этом признались. А здесь же человек сказал и "А", и "Б". Вот только я не понимаю, почему вы нас целенаправленно возвращаете в те скандалы пятилетней давности: вы так любите скандалы, или почему?

Еврорадио: Очень просто: мы, журналисты, неоднократно пытались узнать от кандидатов, что тогда произошло на Площади, почему всё пошло именно так, кто виноват. И я, и мои коллеги не раз слышали: "Мы бы всё рассказали, но один из кандидатов ещё за решеткой и мы не хотим ему сделать хуже". Вы на свободе, и хочется наконец узнать правду.

Николай Статкевич: Я всю правду рассказал в своём последнем слове на суде. И не надо было меня жалеть! Я же сам в суде сказал: "Это я! Я сказал: На Площадь!", повёл людей на Площадь Независимости, разместил их там. Потому что я останавливал преступление. Меньшим преступлением прекращал преступление большее — у нас украли страну ещё на 5 лет! Что произошло, сломали две двери и истоптали 5 кустов? Или те тяжело раненные правоохранители: у одного гематома на ягодице, а у другого — на внутренней стороне бедра! Смех: "Кто разбил дверь? Кто приказал?". Люди сами решили. Следствие не нашло никакой связи людей у дверей Дома Правительства с оппозицией. Люди должны гордиться тем, что произошло 19 декабря: они впервые показали, что их достало. Они вышли на улицу и маленькая группа людей сделала этот символический шаг. Хотя бы для начала. Я назвал этих людей героями.

Еврорадио: Всё же получается, что это вы организовали Площадь?

Николай Статкевич: Чем и горжусь — имею право на это. Люди наши по Конституции имеют право на публичные акции. А тем более, имеют право на протест в случае фальсификаций. Но я никогда не призывал нападать, бить "служителей преступного режима". Я сам служил, и знаю, что это обычные солдаты и офицеры, которые выполняют нужную обществу, но тяжёлую и порой неприятную работу. Поэтому этот наш протест был мирным. Я давно говорил, не хватало ещё здесь нам российских танков, которые нас примирят! Именно поэтому я много раз разворачивал демонстрации перед цепью солдат. То, что случилось в Украине, всегда у меня в голове. Главное, всё же, сохранить дом, а потом наводить в нём порядок. Лучше я просижу за решёткой лишнее количество лет, чем по моей вине мы потеряем государство. Что, если бы я хотел взять тот Дом Правительства, то я бы его не взял подготовившись? Ну смешно. Но не хотел, чтобы люди пострадали. Они пострадали, но к счастью никто не погиб. Я понимаю: свобода стоит жертв и каждый сам выбирает, идти ли ему на это, но очень этого не хотелось. Уж лучше пусть меня, я готов заплатить — это мой принцип.

Еврорадио: А что изменит ваша жертва?

Николай Статкевич: Всегда нужен пример. Люди поймут ценность свободы только когда будут видеть, что за ту свободу кто-то готов пожертвовать собой. И знаете, ребята молодые, которые вышли в один день со мной, это, возможно, даже более весомый пример, чем я. Я для нового поколения — дедушка. А тут — ребята молодые, не кандидаты никакие, но какое достоинство, какое мужество! Нации без героев не бывает. Если нет готовых пожертвовать, то нации нет, значит, нас придумали. Правда, сам я никогда не хотел быть героем, хотел быть и остаться честным человеком.

Еврорадио: Нет ощущения, что другие лидеры не очень рады вашему освобождению?

Николай Статкевич: Есть ощущение, что у оппозиции нет плана. И мы вместе с теми лидерами, которые не пошли в избирательный цирк Лукашенко на подтанцовку, начинаем вместе искать этот план. Я два дня на свободе, но вместо того, чтобы где-то на лугу в траве полежать, мы вырабатываем этот план, спешим. У меня есть "неделя славы" на то, чтобы этот наш план довести до как можно большего количества людей как в Беларуси, так и за границей.

Еврорадио: Ваше видение этого плана?

Николай Статкевич: О том, что выборов нет, мы можем говорить уже сегодня — даже до момента регистрации кандидатов. Потому что уже сфабрикован список кандидатов: искусственно в него включены лояльные к власти кандидаты, функция которых после выборов признать их законность и легитимность. Они не собрали те подписи, которые им приписывают. Не знаю только о правдивости подписей за кандидата, поддержанного Партией БНФ. И теперь или бойкотировать эти выборы, или поддерживать какого кандидата — это признать, что до определённой степени выборы в стране есть. И нам ничего не остаётся, как требовать отмены этих выборов и начала всего процесса с первой точки.

Еврорадио: Что было самое страшное за эти почти 5 лет заключения?

Николай Статкевич: Не люблю слово "страшное", сказал бы — сложное. Трудно далась голодовка, потому что всё же уже не 20-летний юноша. Такое скучное дело, уморить себя голодом! В колонии тяжёлой была сама атмосфера подлости и низости.

Еврорадио: Чем Николай Статкевич образца 2009 года, к примеру, отличается от Статкевича сегодняшнего?

Николай Статкевич: Я стал на 5 лет старше! Ну, я много тренировался, хотя там и не было привычных тренажёров, работал над речью, английский язык немного подтянул. Стал более опытным в плане тюремного опыта, которого лучше бы не иметь. И ещё у меня в тюрьме произошло накопление энергии.

Фото Змитра Лукашука