Украинский разведчик: После окончания АТО мы все — кандидаты на пожизненное

Беседа с Сергеем Костаковым полностью:

Справка Еврорадио: Сергей Костаков — доброволец, сержант 72-й особой механизированной бригады, разведчик. Участник "Налогового Майдана" 2010 года, из-за преследования властей был вынужден уехать в Чехию, где получил политическое убежище. В 2014 году вернулся в Украину. Играет на скрипке, за что в бригаде получил прозвище "Маэстро".

Еврорадио: Интересная ситуация: жил себе украинский парень в Чехии, но когда родине понадобилась его помощь — сорвался и пошел служить разведчиком. И воевал себе "спокойно", пока его вдруг не "завинтила" милиция и не отправила в СИЗО. За что в военное время солдата может на передовой арестовать "гражданская" милиция?

Сергей Костаков: Мне мое руководство сказало, что якобы в местной милиции есть ко мне вопросы относительно законности моих действий в городе Волноваха. Мы в том городе и автотранспорт досматривали, и документы у людей проверяли, но вот якобы именно ко мне возникли вопросы. Ну, возникли, я и поехал к начальнику милиции. На месте его не было, но мы с ним созвонились и договорились о встрече в центре города. Встретились, и во время нашей беседы меня окружили сотрудники "Беркута" и СБУ. Что было делать в такой ситуации, отстреливаться? Или меня убьют, или мне кого-то пришлось бы убивать. Я просто сдался, хотя обвинения мне официально никто не выставил. Только неофициально сказали, что начальник милиции позвонил в штаб батальона добровольцев "Харьков-1", состоящий из сотрудников "Беркута", и сказал, что я собираюсь его похитить и убить.

Еврорадио: Но вы же военный, и не милиции с вами разбираться!

Сергей Костаков: Ну, вот меня с мешком на голове и в наручниках и увезли к военному прокурору в какой-то секретный городок — я так и не понял, где он находится. Но сначала меня действительно передали военным. Прокурор после нашего с ним разговора понял, что здесь не все чисто: с меня сняли наручники, и на территории части военной милиции я был свободен, даже ночевал вместе с ними в казарме. Сутки я там провел, но потом, видимо, по звонку, меня опять решили передать милиции, и те же самые "Беркуты" отвезли меня в СИЗО Мариуполя. Там мне провели некое опознание неизвестной мне женщиной, но по-прежнему никаких обвинений не предъявляли, адвоката не давали, звонить не разрешали. Короче, они какие-то процессуальные действия проводили, но какие — неизвестно, так как я полностью был исключен из этого процесса. Такой наблюдатель будто бы!

Еврорадио: Как такое может быть — следователь же должен по поводу какого-то конкретного случая вас допрашивать?

Сергей Костаков: Официально мне никто ничего не говорил. И только ребята из "Беркута", которые меня конвоировали, передавали какую-то информацию. Там, когда меня везли к военному прокурору, они рассказали о звонке начальника милиции Волновахи в батальон. Потом объясняли мое задержание тем, что я нахожусь в розыске. Действительно, я находился в розыске с 2012 года по делу Майдана-2010 (Костакова задерживали по уголовному делу о хулиганстве, начатому ​​в 2010 году в связи с его участием в так называемом "Налоговом Майдане". Именно это преследование по политическим мотивам заставило Костакова просить политического убежища в Чехии — Еврорадио). И уже позже они же мне сообщили, что на меня написал заявление местный житель: якобы я забрал у него машину. Якобы в этом меня и будут в итоге обвинять.

Еврорадио: Но давайте честно — машину же взяли?

Сергей Костаков: Машину Toyota RAV-4 я нашел на складе, когда мы "зачищали" промзону в городе Волноваха. Машина стояла без номеров, и когда я вызвал начальника охраны этого объекта и поинтересовался, чья она, он сказал, что не только ее не знает, но и что ее вообще здесь не должно быть. Говорю: "Хорошо, вот номер моего телефона, и как только появится хозяин с документами на нее — получит машину обратно". Город мы только освободили, милиции там на тот момент не было. Что я должен был сделать в ситуации, когда нахожу машину без номеров и документов, а охранник объекта не может сказать, чья это машина? Я ее забрал, и она была у нас в подразделении. Ждали, пока объявится хозяин с техпаспортом.

Еврорадио: В вашу поддержку проходили акции у здания МВД в Киеве, и в результате вас освободили. А дело об "экспроприации" машины закрыли?

Сергей Костаков: Я дела не видел и даже не знаю, заводили ли ее вообще. Никаких бумаг на руках у меня нет. Я вам больше скажу: за все время за решеткой меня ни разу следователь даже не опрашивал! Зато я знаю, что дело 2010 года на мне до сих пор висит, оно не закрыто. И сейчас я не на фронт вернулся, а приехал в Киев, чтобы разобраться с этим делом. Ведь пока это дело не закрыто, меня просто не могут взять обратно в армию! Пока я нахожусь под следствием, я не могу вернуться и продолжать воевать! Уже дважды встречался со следователем, который ведет это дело, он обещал пойти в прокуратуру и решить вопрос, но пока... Даже помощь советника министра обороны Александра Данилюка не особо помогает.

Еврорадио: Как можно такого нужного армии человека, как разведчик выводить из строя? Кстати, видел информацию, что не вы один такой — практически одновременно с вами были задержания других разведчиков из других воинских частей и даже батальонов добровольцев. Что это?

Сергей Костаков: Понимаете, разведка такая, как была, к примеру, во время Великой Отечественной войны, здесь и сейчас просто неэффективна. Как сегодня нужно делать эффективную разведку? Прежде всего ее нужно проводить на машине с местными номерами под видом местных жителей. Если идти официальным путем, то мы должны автовладельцу давать соответствующие бумаги, где прописано, что мы твою "машину реквизируем для использования в армии". Что это для разведчика? "Засветка" — станет известно, что машину с такими-то номерами, такого-то цвета забрали военные. Чтобы делать разведку, нужна машина здесь и сейчас — местная. И мы брали машины с местными номерами и въезжали прямо в тыл "дээнэровцев" и добывали всю необходимую информацию. Мы ехали, и с нами водители встречных машин здоровались — думали, что мы местные жители. А как только в тыл "дээнэровцам" въезжает чужая машина, местные сразу звонят, и эта машина сразу либо обстреливается, либо уничтожается, либо берется в плен. Это смерть, и никакой пользы от такой разведки для армии. И в такой ситуации разведчики вынуждены балансировать на грани закона. Если они будут тупо выполнять приказы командования и инструкции, они трупы.

Еврорадио: И что, в том же МВД, которому подчиняются батальоны добровольцев и которые также ведут разведку, в Минобороны, в Генштабе этих нюансов сегодняшней разведки не знают?

Сергей Костаков: Самое обидное в том, что руководство все это понимает, но ему наплевать. Когда ситуация на Донбассе только начиналась, руководство было уверено, что это будет как выезд на пикник: они немного повоюют и вернутся домой с орденами. Но это "немного" ​​затянулось, и даже "немного" ​​начали убивать, а они к этому были абсолютно не готовы. За последние 23 года армию развалили, и специалисты оттуда ушли. Теперь мы получаем результаты этого. В бригаде, где я служил (72-я особая механизированная бригада — Еврорадио), на пальцах одной руки можно пересчитать более-менее компетентных и честных офицеров. А остальные... Я разведчик, больше в тылу, а солдаты из моей бригады рассказывают, что обычно, когда начинается обстрел, офицеры покидают поле боя, с ними невозможно связаться, а когда бойцы вынужденно отходят с позиций, они "находятся" и заставляют бойцов возвращаться на прежние позиции — несмотря на то, что вся техника была уничтожена противником.

Еврорадио: Вернемся к ситуации с разведчиками: все же очень странно, когда людей за то, что они во время войны пользуются методами, которые лучше позволяют им выполнять их задачи, пытаются наказывать...

Сергей Костаков: Я больше скажу: когда я был на базе военной милиции, то довольно искренне с ними поговорил. И они сказали, что на 99% бойцов батальона "Азов" уже заведены уголовные дела. И делам просто не дают "хода", так как они пока нужны для войны. А сейчас именно "Азов" находится на острие и делает "черную" работу — зачистки сепаров проводят. Если они уничтожат "Азов" — его просто некем заменить. А там люди мотивированы, настоящие патриоты, которые знают, что они практически смертники. Ко всему прочему, это не понравится другим батальонам. А они не хотят пока провоцировать людей, я думаю.

Еврорадио: Такая ситуация только с "Азовом" или другие батальоны тоже ходят под "криминалом"? Вы ребятам из "Азова" эту информацию не передавали?

Сергей Костаков: Не знаю. Я говорю только то, что слышал от людей. А они говорили только про "Азов". Сам я с бойцами "Азова" никогда не пересекался, хотя и знаю лично и их комбата Андрея Билецкого, и некоторых других бойцов. Но я не думаю, что это для командиров "Азова" новая и неожиданная информация, думаю, что Билецкий хорошо о заведенных уголовных делах знает.

Еврорадио: Как могут себя чувствовать батальоны, да и вы в том числе, которые рискуют жизнью за родину, а эта родина заводит на тебя уголовное дело — смотри, чтобы автоматы в другую сторону не повернули!

Сергей Костаков: У меня точно такое же желание возникает! Знаете, людей, которые были при Януковиче, так никто и не наказал. Начиная с того же "Беркута". Их якобы расформировали, но они по-прежнему ездят со своими шевронами, у них реально ничего не поменялось: на бумаге они исчезли, но на практике существуют в тех же званиях и на тех же должностях. Оружие у них никто не забирал, и они чувствуют себя прекрасно. Я с ними говорил, пока они меня возили: они не чувствуют за собой никакой вины: "Мы выполняли свой долг". Вывески изменились, Порошенко стал президентом, изменилась самая верхушка власти, но гнилая середина осталась, и поэтому меня теперь ничем не удивить. Знаете, что про командира нашей бригады сказали ребята из батальона добровольцев из Ивано-Франковска, когда они стояли рядом с нами? "Он предатель!" И я с ними согласен: во время Майдана он давал "титушкам" палатки, "буржуйки", полностью их обеспечивал. Некоторые офицеры его защищают в разговорах: "Ему приказали это сделать". А если ему прикажут через полгода уничтожить несколько батальонов добровольцев или заехать танками на Майдан? Он и это сделает, потому что приказ!

Еврорадио: В других странах антитеррористические операции проводят бойцы спецслужб и спецподразделений — ФБР, ФСБ и так далее. А у вас на передовой армия и батальоны добровольцев. Тут что-то не так или я чего-то не понимаю?

Сергей Костаков: У нас есть закон "О борьбе с терроризмом". И там прописано, что на первом месте в такой операции стоит СБУ, потом — МВД и в самом конце Минобороны, на которое возлагается функция защиты. Армия должна охранять различные объекты — склады, вокзалы и так далее, помогать СБУ проводить операцию тыловым обеспечением. А фактически МВД и СБУ сидят в тылу, обмундированные с ног до головы, и ездят на бронированных микроавтобусах. А в армии недостаток обмундирования, мы идем впереди всех, нас обстреливают, мы проводим разведку и все остальное. И получается что: армия стоит впереди, ее начинают обстреливать из жилого квартала какого-нибудь села, и армия отвечает. В результате погибнет местный житель, которого неизвестно чьи выстрелы убьют — армии или сепаратистов, но скажут, что убили "укры", и потом будут судить. Командиры уже прекрасно знают, что когда после АТО их будут выводить, то будут обезоруживать, брать под стражу и предъявлять обвинения. Особенно этого опасаются командиры минометных и артиллерийских батарей. Ведь если формально подходить, то они уже заслужили пожизненное: им и геноцид, и терроризм можно предъявить — все что угодно!

Еврорадио: С чего властям отдавать под суд людей, которые выполняли приказ? Для этого как минимум нужно будет решение Гаагского трибунала! И как это воспринимают в армии?

Сергей Костаков: Ну, у командиров артдивизиона есть такое шутливое приветствие: "До встречи в Гааге!" Я это не выдумал — так и есть сегодня в армии. А как воспринимают? Об этом знают, полагаю, все офицеры, а вот солдаты не знают и не интересуются. Я не знаю, почему, возможно, менталитет у людей такой. Я этими нюансами интересовался потому, что хорошо знаю, как у нас могут по формальной причине человека "зацепить", и он будет годами сидеть в СИЗО и доказывать свою невиновность. С другой стороны, незнание закона не освобождает от ответственности.

Еврорадио: Вы говорите об уголовных делах на бойцов "Азова" и о легкости, с которой военнослужащие могут уничтожить батальоны добровольцев. Вы хотите подвести к тому, что власти боятся добровольцев? Почему? Что они, на Киев пойдут?

Сергей Костаков: Конечно, пойдут — а куда они денутся!

Еврорадио: Зачем, когда практически все комбаты баллотируются в Верховную Раду?!

Сергей Костаков: Я против того, чтобы тот же Билецкий шел в Верховную Раду. Я вообще не вижу смысла в этой Раде в данной ситуации — идет война, теперь нужно единоначалие, чтобы один человек принимал решения быстро, чтобы они вступали в силу и чтобы он за них отвечал. А те 450 человек, что будут там сидеть, только будут затягивать решение всех вопросов, и с кого потом спрашивать? Ответственность распыляется. А еще другое: мне один из командиров нашей бригады, когда мы спорили на политические темы, парень на 10 лет меня моложе, говорит: "А как я буду с ними воевать, если там мои однокурсники?!" И я думаю, что у большинства наших офицеров такое же мнение. Как можно за такими командирами идти и им верить после таких слов?

Еврорадио: Представители России и ДНР утверждают, что никаких российских солдат на территории Украины нет. Вы там, в тылу, были, что скажете?

Сергей Костаков: Был период, когда мы охотились на "Грады" и выезжали в район украинско-российской границы. Разворачивали три зенитные установки, и нашей задачей было следующее: если "Грады" начнут работать на расстоянии ближе 5 километров, обстрелять их, уничтожить. Но нам это так и не удалось, так как у нас очень шумные были транспортные средства. Но каждую ночь мы наблюдали обстрел "Градов" с территории России. А днем мы на инкассаторской машине вывозили из обстрелянных сел тела убитых и раненых. Правда, лично я никогда с регулярными российскими войсками во время вылазок не сталкивался — только с "дээнэровцами".

Еврорадио: Убивать приходилось? Чем Сергей Костаков отличается от Сергея Костакова шестимесячной давности?

Сергей Костаков: Он, безусловно, отличается. Но я бы не хотел влезать во все эти воспоминания: они мне и неприятны, и опасны...

Еврорадио: Как, по вашему мнению, будет проходить военная кампания на Донбассе?

Сергей Костаков: Здесь многое зависит от адекватности нашего командования. Если бы мы захотели, то эту ДНР давно бы задавили: нас по численности больше, почти в 5 раз. А так мы стоим тупо на блокпостах, нас тупо обстреливают и уничтожают. А теперь, как я слышал, и вовсе запретили блокпостам вести огонь в ответ на обстрелы.

Еврорадио: Добьетесь закрытия своего старого уголовного дела и что дальше — назад в 72-ю?

Сергей Костаков: В 72-ю бригаду я больше не вернусь — хочу перевестись. Я срочную службу проходил в спецназе ГРУ, и мои бывшие сослуживцы воюют в 79-й бригаде — воздушно-десантные войска. В Минобороны мне предложили такой перевод, и я согласился.

Еврорадио: Думаю, и у вас есть бывшие сослуживцы, которые оказались на той стороне?

Сергей Костаков: Конечно, есть: они меня проклинают, называют фашистом и предсказывают скорую смерть.

Еврорадио: Но в Чехию вы возвращаться не собираетесь? Даже после уголовного преследования и того, на что вы насмотрелись в армии?

Сергей Костаков: Я не хочу, чтобы в Киев пришли российские войска. Против этого и воюю. А наша власть... С ней мы со временем разберемся. Полагаю, что люди, которые пройдут такую ​​школу, будут более требовательными к власти. И надеюсь на батальоны добровольцев: что они по окончании всего не сдадут оружие. Ведь если сдадут, их просто уничтожат. Мы все равняемся на Швейцарию, как там все хорошо, а между тем у каждого швейцарца есть оружие дома, и ничего страшного не случается. И у тех же израильтян. После АТО все наши сегодняшние проблемы никуда не исчезнут — коррупция и так далее. Их предстоит решать быстро и эффективно — просто переведя батальоны в Киев.

Еврорадио: И что это будет — военный переворот?

Сергей Костаков: Почему военный переворот? Это будет принудительная люстрация с помощью оружия. Потому что без такой помощи ее просто никто не будет проводить.

Еврорадио: Получается, не зря власти опасаются батальонов?

Сергей Костаков: Ну, значит, не зря.

Фото: из архива Сергея Костакова, Еврорадио, видео: http://obozrevatel.com/, http://www.hromadske.tv/