Юрий Стыльский: Панк-рок не должен быть с салом

8 мая в столичном Prime Hall группа "Дай Дарогу!" отметит свой двадцатый День рождения. За что брестские панки заслужили народную любовь, что музыканты делали бы, если бы не было "Дай Дарогу!", какой самый большой гонорар получила команда за два десятилетия, в доверительной беседе с Еврорадио рассказывает лидер "ДД!" Юрий Стыльский.

Только вот планета нас не знает. Но есть, куда двигаться

Музыка у нас была как болезнь. Мне казалось, что у меня нет другого выхода. У меня не было цели стать музыкантом, я и не думал, кем мне стать. Мне просто хотелось, и я делал. Но в какой-то момент почувствовал ответственность. Понял, что я главный, что на меня придут люди, что я не должен заболеть, напиться, что нельзя, чтобы порвалась струна. Я начал буквально трястись.

За 20 лет мы стали матёрыми, более попсовыми, слегка вылезли из андеграунда. По-другому держим в руках гитары. Я больше чувствую музыку... 20 лет — это не страшная цифра. С одной стороны, берёт гордость — столько продержаться, с другой — постоянные ... Только вот планета нас не знает. Но есть, куда двигаться.

Мы проворонили свой шанс. Ещё в 2005, когда вышел альбом "20 см", нам надо было ломиться. А мы придерживались такой концепции: сидеть и ждать, когда позвонит какой-нибудь продюсер. Надо было хоть какую-то инициативу проявлять. Если бы мы вовремя поняли ситуацию, был бы совсем другой эффект. Никто не позвонит. Выпустили альбом — нужно не то, что втюхивать его, а вилами засовывать.

Панк-рок не должен быть с салом и жирный. Он должен быть поджарый, дохлый и дикий

Я ни под кого не кошу, пытаюсь делать оригинальную музыку. Хотя всё равно иногда нас с кем-нибудь сравнивают. Например, с "Сектором газа". Но я бы не сказал, что мы похожи на "Сектор"... В общем, мы народные. Поём о том, что засело в сердцах людей, это крик их сердец... Бытовуха, социалка — никто об этом не поёт. Корж? Он для более молодой аудитории.

Панк-рок не должен быть с салом и жирный. Он должен быть поджарый, дохлый и дикий.

Вообще не представляю девушку в составе "Дай Дарогу!". Разве как элемент шоу, чтобы вышла и потрясла патлами или спускалась на песне "20 см" с неба... Но она нам не нужна.

Наш шоу-биз такой тугой. В Украине люди музыкальные, а у нас печальные. Если бы государство ставило на культуру, а не на спорт, через два поколения мы бы запели.

Все бы знали, что Юрий лучше всех рисует море. Мое море висело бы в отелях

Если бы не стал музыкантом, был бы художником. Ещё до момента знакомства с гитарой я посвящал себя краскам. Всегда таскал с собой карандаши, рисовал с первого по последний класс. Я не пробовал себя искать, а просто сидел и создавал... Художником... Имел бы выставки в Бресте на улице Советской и мечтал о Париже. Это бы было скучно. Ведь у нас это не востребовано, кому нужны картины? Конечно, я бы мог их продавать, если бы поставил на поток какое-нибудь море. Все бы знали, что Юрий лучше всех рисует море. Моё бы море висело в отелях, и всё.

Мы бы могли уехать в Россию или Украину, где понимают русский язык. Но я здесь прикипел, мне здесь нравится. Мне здесь хорошо. Я бы не смог надолго уехать, потому что по-другому буду скучать.

Мама говорит о "Дай дарогу!": "Юрка, это же балдёж"

Мама никогда не считала мои песни какими-то остросоциальными. Говорила: "Юрка, это же балдёж". Она называет панк-рок балдёжем. А вообще, гордится мной, всем рассказывает, что её Юра — музыкант. Если идём и видим мои афиши на столбе, очень радуется. Ходит к нам на концерты со своими сверстниками, и они наблюдают за тем, чем молодёжь живёт.

Наш самый большой гонорар — три тысячи долларов. Возможно, для кого-то это мелочь, но попробуй заработай! Но мы не зажрались, мол, без денег не играем.

Однажды меня так "упаковали", что вышел на сцену и ничего не понимал. Смотрю на всех, и не знаю, что мне делать. Федор счёт даёт... Концерт был, но не знаю, что мы там делали. Всю дорогу домой молчали... После этого играем исключительно трезвые концерты. Или точно знаем, что употребляем...