“Полицейский спросил, хочу ли я ракию”. Андрей Гнёт рассказал о выезде из Сербии

Также Гнёт рассказал, что полицейский, который его охранял, предложил подождать рейса в полицейском участке.

“Я не мог ему отказать. И он привел меня в ту же комнату, где я был год назад, когда меня задержали в аэропорту Никола Теслы. Прошел год, и я оказался в той же комнате, где я сидел восемь часов. Но большое отличие было в том, что в первый раз со мной обращались почти как с животным, а сейчас как с близким другом”.

Они провели там полтора часа, где были другие полицейские, с которыми Гнёт много говорил о политике: белорусской и сербской.  

“Сербы — очень гостеприимный и душевный народ. Полицейский спросил, хочу ли я выпить ракию. Я сказал: “Да, это был мой первый алкоголь за последний год”. Меня встретили как друга, как настоящего дорогого гостя”.

Дело продолжается

После этого адвокатка Андрея Гнёта Мария Колесова-Гудилина рассказала, что его дело еще не закончилось. 

“Мы все еще ожидаем дополнительных документов из Беларуси и должны оставаться внимательными к ситуации. Наши следующие шаги как адвокатов должны быть направлены на то, чтобы отслеживать ситуацию и завернуть решение об экстрадиции в Беларусь. К сожалению, изначально суды в Сербии не учли контекст политического преследования Андрея, поэтому данная процедура протянулась до сих пор”.

Что дальше?

По словам сербского адвоката, Беларусь будет пытаться злоупотреблять каналами Интерпола, что может ограничить права Андрея на свободное передвижение.

“Борьба в правовом поле продолжается”, — сказал Владимир Хрле.

Андрей Гнёт также рассказал, что сейчас он будет “приходить в себя”. Он поблагодарил немецкое правительство за эту возможность и сказал, что будет нуждаться в международной защите. 

“Важно понимать, что то, что произошло, — это результат огромной солидарности. Только благодаря солидарности людей и организаций мы набрали критическую массу, и меня удалось спасти и вырвать из этих лап. То, что произошло с моим освобождением и с той коммуникацией, которая велась международной командой Офиса Светланы Тихановской с администрацией Вучича, — это был один из финальных аккордов всего процесса”.