Потеряв самое ценное, Беларусь вела себя, как самая богатая страна
Еврорадио поговорило с профессором Адамом Мальдисом о возможностях возвращения в Беларусь наших потерянных сокровищ Напомним, Адам Мальдис является членом комиссии при Совете министров по обнаружению, возвращению, совместному использованию и введению в научный и культурный оборот национальных культурных ценностей, которые оказались за границами страны.
Недавно появилась информация, что Беларусь может возвратить себе некоторые культурные ценности, потерянные во время войны. Будто они “засветились” на европейских аукционах и из-за кризиса цены на них упали.
Адам Мальдис: Информация немного неточная. Дело в том, что Анджей Цехановецкий (доктор Анджей Цехановецкий — прямой потомок князей Мстиславских и Заславских, владелец картинной галереи, живёт в Лондоне — П.Г.), когда приезжал на недавнее совещание в Несвиж из Лондона, предлагал более внимательно смотреть за аукционами в Европе. Потому что там появляются не радзивиловские вещи, но аналогичные, которые могут дёшево быть приобретены для Несвижского замка.
Конкретных сведений, что где-то в продаже появилось что-то радзивиловское - нет. Это и нереально, скорее всего. Откуда? Если что-то было вывезено в 1940-м году, то это только в Москву было вывезено.
Аналоги, конечно, не оригиналы. Конечно, посетитель может поверить, что это могло принадлежать Радзивиллам, но же мы хорошо знаем, что это не так. Но здесь плохого ничего нет, потому что во всём мире пользуются аналогами.
Предлагал ли Анджей Цехановецкий приобрести что-нибудь конкретное?
Адам Мальдис: Это были скорее пожелания, как обогатить экспозицию Несвижского замка. Конкретных предложений, что надо купить "ту вещь в этом замке", или другую "у этой аристократичной европейской семьи", не было.
Правда ли, что антиквариат можно приобрести сейчас намного дешевле, чем до сих пор?
Адам Мальдис: Музейные вещи действительно можно приобрести дешевле в связи с кризисом. Но ведь во времена кризиса и деньги подороже ценятся. Так что, всё относительно.
Но я всё равно не вижу в связи с этим большой перспективы. Безусловно, если были бы деньги, надо было бы покупать аналогичные предметы меблировки. Но надо, чтобы за аукционами кто-то следил, а до сих пор у меня надежды небольшие.
Кто, по вашему мнению, мог бы следить за этими аукционами?
Адам Мальдис: Это должно быть одной из функций межведомственной комиссии при Совете министров по возвращению культурных ценностей, которая создана в конце прошлого года. Там два сопредседателя — один из министерства иностранных дел, второй — из министерства культуры. Мы лет восемь или девять боролись за создание этой комиссии. Наконец, в конце прошлого года, её создали. 23 января было её первое заседание.
Надеюсь, вас включили в её состав?
Адам Мальдис: Да, я вошёл в состав этой комиссии. Фактически же я возглавляю комиссию "Возвращение" в Белорусском фонде культуры. Под её эгидой выпущено 7 сборников "Возвращение" и ряд других публикаций, например, 13 статей в "Советской Белоруссии" под рубрикой "Сокровища". Точно, что это ускорило, если не вызвало, создание межведомственной комиссии.
Мы давно ощущали необходимость в ней. Во всех странах есть государственные органы, которые занимаются возвращением культурных ценностей, а в Беларуси не было. Как будто бы мы самая богатая страна в мире и нас наши ценности не волнуют...
Насколько я предварительно знакомился с составом этой комиссии, она дееспособная и, по-видимому, будет не хватать единственного — денег.
Достаточно ли для нашей страны одной такой комиссии, чтобы начать возвращать культурные ценности на родину?
Адам Мальдис: Не совсем, потому что рядом с государственной структурой должна быть и научная, как это, например, в Германии. Хотя Германия как раз ввозила на свою территорию ценности во времена Третьего Райха. Но там только в Бременской исследовательской группе более 200 человек! И все они работают за казённые деньги.
У нас наиболее реально создать похожую группу на истфаке Белгосуниверситета, где есть люди, занимающиеся историей музеев, архивов. Они могут написать и выпустить каталог ценностей по музейным, библиотечным и архивным потерям.
Легче всего сделать каталог по архивам, потому что здесь работа делается уже давно, стоит на потоке. Много сделано для восстановления архива Радзивиллов. Хотя бы в виртуальном виде. Сейчас нужно, чтобы хотя бы копии из всех стран, где есть радзивиловские материалы, поступили бы в одно место и были бы упорядочены по единой системе. Радует, что наш департамент по архивам работает хорошо.
А как быть с музейными потерями Беларуси?
Адам Мальдис: Музейные потери тяжело зафиксировать, потому что не сохранились довоенные каталоги, где были приблизительные описания экспонатов. А искать то, не зная что — очень тяжело. Но, тем не менее, надо попытаться создать каталог утерянных музейных ценностей.
Какими путями можно возвращать ценности, помимо приобретения их на аукционах?
Адам Мальдис: Путь возвращения - это не обязательно приобретение. Это может быть, например, как с портретами Радзивиллов. Польша согласилась их передать нам в очень хороших цифровых копиях, которые не отличаются от оригиналов. Даже специалисты, когда сравнивали оригинал с копией, были растеряны, где что.
Это может быть и долгосрочное экспонирование. Как произошло со слуцкими поясами из Москвы. Кажется, что Московский исторический музей согласен, чтобы это экспонировалось как можно больше.
Недавно появилась информация, что Беларусь может возвратить себе некоторые культурные ценности, потерянные во время войны. Будто они “засветились” на европейских аукционах и из-за кризиса цены на них упали.
Адам Мальдис: Информация немного неточная. Дело в том, что Анджей Цехановецкий (доктор Анджей Цехановецкий — прямой потомок князей Мстиславских и Заславских, владелец картинной галереи, живёт в Лондоне — П.Г.), когда приезжал на недавнее совещание в Несвиж из Лондона, предлагал более внимательно смотреть за аукционами в Европе. Потому что там появляются не радзивиловские вещи, но аналогичные, которые могут дёшево быть приобретены для Несвижского замка.
Конкретных сведений, что где-то в продаже появилось что-то радзивиловское - нет. Это и нереально, скорее всего. Откуда? Если что-то было вывезено в 1940-м году, то это только в Москву было вывезено.
Аналоги, конечно, не оригиналы. Конечно, посетитель может поверить, что это могло принадлежать Радзивиллам, но же мы хорошо знаем, что это не так. Но здесь плохого ничего нет, потому что во всём мире пользуются аналогами.
Предлагал ли Анджей Цехановецкий приобрести что-нибудь конкретное?
Адам Мальдис: Это были скорее пожелания, как обогатить экспозицию Несвижского замка. Конкретных предложений, что надо купить "ту вещь в этом замке", или другую "у этой аристократичной европейской семьи", не было.
Правда ли, что антиквариат можно приобрести сейчас намного дешевле, чем до сих пор?
Адам Мальдис: Музейные вещи действительно можно приобрести дешевле в связи с кризисом. Но ведь во времена кризиса и деньги подороже ценятся. Так что, всё относительно.
Но я всё равно не вижу в связи с этим большой перспективы. Безусловно, если были бы деньги, надо было бы покупать аналогичные предметы меблировки. Но надо, чтобы за аукционами кто-то следил, а до сих пор у меня надежды небольшие.
Кто, по вашему мнению, мог бы следить за этими аукционами?
Адам Мальдис: Это должно быть одной из функций межведомственной комиссии при Совете министров по возвращению культурных ценностей, которая создана в конце прошлого года. Там два сопредседателя — один из министерства иностранных дел, второй — из министерства культуры. Мы лет восемь или девять боролись за создание этой комиссии. Наконец, в конце прошлого года, её создали. 23 января было её первое заседание.
Надеюсь, вас включили в её состав?
Адам Мальдис: Да, я вошёл в состав этой комиссии. Фактически же я возглавляю комиссию "Возвращение" в Белорусском фонде культуры. Под её эгидой выпущено 7 сборников "Возвращение" и ряд других публикаций, например, 13 статей в "Советской Белоруссии" под рубрикой "Сокровища". Точно, что это ускорило, если не вызвало, создание межведомственной комиссии.
Мы давно ощущали необходимость в ней. Во всех странах есть государственные органы, которые занимаются возвращением культурных ценностей, а в Беларуси не было. Как будто бы мы самая богатая страна в мире и нас наши ценности не волнуют...
Насколько я предварительно знакомился с составом этой комиссии, она дееспособная и, по-видимому, будет не хватать единственного — денег.
Достаточно ли для нашей страны одной такой комиссии, чтобы начать возвращать культурные ценности на родину?
Адам Мальдис: Не совсем, потому что рядом с государственной структурой должна быть и научная, как это, например, в Германии. Хотя Германия как раз ввозила на свою территорию ценности во времена Третьего Райха. Но там только в Бременской исследовательской группе более 200 человек! И все они работают за казённые деньги.
У нас наиболее реально создать похожую группу на истфаке Белгосуниверситета, где есть люди, занимающиеся историей музеев, архивов. Они могут написать и выпустить каталог ценностей по музейным, библиотечным и архивным потерям.
Легче всего сделать каталог по архивам, потому что здесь работа делается уже давно, стоит на потоке. Много сделано для восстановления архива Радзивиллов. Хотя бы в виртуальном виде. Сейчас нужно, чтобы хотя бы копии из всех стран, где есть радзивиловские материалы, поступили бы в одно место и были бы упорядочены по единой системе. Радует, что наш департамент по архивам работает хорошо.
А как быть с музейными потерями Беларуси?
Адам Мальдис: Музейные потери тяжело зафиксировать, потому что не сохранились довоенные каталоги, где были приблизительные описания экспонатов. А искать то, не зная что — очень тяжело. Но, тем не менее, надо попытаться создать каталог утерянных музейных ценностей.
Какими путями можно возвращать ценности, помимо приобретения их на аукционах?
Адам Мальдис: Путь возвращения - это не обязательно приобретение. Это может быть, например, как с портретами Радзивиллов. Польша согласилась их передать нам в очень хороших цифровых копиях, которые не отличаются от оригиналов. Даже специалисты, когда сравнивали оригинал с копией, были растеряны, где что.
Это может быть и долгосрочное экспонирование. Как произошло со слуцкими поясами из Москвы. Кажется, что Московский исторический музей согласен, чтобы это экспонировалось как можно больше.
