Игорь Кузнецов: Куропаты — это лишь запятая
Тема сталинских репрессий — одна из самых закрытых в белорусской истории. Специалистов, которые работают над ней, можно пересчитать по пальцам. Но в том, чтобы открыть правду о массовых расстрелах 1930-х, заинтересованы не только белорусы. Найти и вернуть на родину останки своих граждан, уничтоженных в белорусских тюрьмах НКВД, уже много лет хочет Польша.
О том, сколько поляков расстреляно в Беларуси, почему поиски продвигаются крайне медленно и о том, есть ли в принципе шанс что-то (в буквальном смысле) раскопать, Еврорадио рассказывает историк Игорь Кузнецов.
Сколько поляков расстреляно в Беларуси
Еврорадио: Насколько вопрос сталинских репрессий принципиален для поляков?
Игорь Кузнецов: Несмотря на все экономические и политические трудности, поляки никогда не забывают о своих согражданах, которые стали жертвами и сталинского, и нацистского режимов. Белорусам в этом плане есть чему поучиться.
По моим сведениям, расстрелы проводились в Беларуси в 120 местах. Куропаты — это место самого массового захоронения. Самого массового на территории всего бывшего СССР. Для сравнения, Левашово под Санкт-Петербургом — 50 тысяч расстрелянных, Бутово и Коммунарка в Москве — примерно 25 тысяч. Куропаты — официальная цифра — не менее 30 тысяч. Но, по мнению некоторых исследователей, — 100 тысяч, 150 тысяч и доходит до 250 тысяч останков.
Еврорадио: Можно ли оценить количество поляков среди всех этих расстрелянных людей?
Игорь Кузнецов: Нужно помнить, что польская нация на территории Беларуси не случайна. В 1920-е тут свободно использовались четыре языка: белорусский, русский, польский и идиш. И, думаю, что цифра, которую я назову, для многих станет открытием. Из официальной базы репрессированных я сделал выборку по графе "Расстреляны в Минске" — там 5772 фамилии. По этой выборке 24% расстрелянных — поляки. Это не означает, что все они похоронены в Куропатах, ведь в Минске есть ещё 11 мест, где проводились массовые расстрелы. Но вот эти 5772 фамилии — это только из официальной базы данных. А по моим подсчётам, в Минске и его окрестностях с середины 1930-х до июня 1941 года расстреляно около 200 тысяч человек.
Еврорадио: Если взять 24% от этой цифры...
Игорь Кузнецов: Это очень условно, но каждый может понять, что речь идёт о десятках тысяч человек. Но кто-то может указать нам, что нужно использовать официальные цифры. Тогда остановимся на нескольких сотнях человек — 24% от 5772 расстрелянных в Минске. Но при этом известно заявление Александра Лукашенко, что за годы советской власти в Беларуси не расстреляно ни одного поляка! Странно, правда? И ещё я хочу отметить: никаким цифрам, заявленным НВКД, включая те, которые мы сейчас назвали, верить нельзя.
Еврорадио: Нужно же хоть на какие-то сведения опираться? Ведь других цифр нет.
Игорь Кузнецов: Но чего стоят эти цифры? Есть докладная записка Александра Шелепина [председатель КГБ СССР. — Еврорадио] о польской операции, составленная в 1959 году. Официальная цифра: расстреляно около 22 тысяч польских офицеров. Из них 7305 в тюрьмах Западной Украины и Западной Беларуси. Украинцы точно знают фамилии 3435 из них, значит, в "Белорусском Катынском списке" должно быть 3870 фамилий. А когда я начинаю сопоставлять документы, получается, что там должно быть не меньше 7 тысяч человек. И ещё одна нестыковка: в тюрьмах Западной Беларуси расстрелов не проводилось. Они были в Минске!
Почему до сих пор не было польских раскопок в Куропатах
Еврорадио: А что полякам отвечают в Минске о "Белорусском Катынском списке"?
Игорь Кузнецов: Что белорусского "Катынского списка" в Беларуси нет. Мол, дважды проверили все архивы, в том числе и КГБ. Смотрите, какой ответ: нет списка! А где он? Он существовал вообще? Был ли он в 1940 году? Был ли он уничтожен 22 июня 1941 года, с началом войны или во время последующих артобстрелов? Был ли он позже передан в КГБ СССР? Ответов на эти вопросы польская сторона не получила. Предложение польской стороны провести эксгумацию в Куропатах прозвучали ещё в 2012 году. Уже четыре года прошло после этого. Но как проводить эксгумацию, если нет списка, а отсутствие документа в архиве по нашим меркам говорит об отсутствии события?
Я считаю, что проводить в Куропатах эксгумацию преждевременно. Во-первых, во время двух эксгумаций, которые проводились ранее, было вскрыто более двадцати захоронений из пятисот, которые там находятся. Все они были нарушены. То есть, кто-то по каким-то причинам уже проводил там свою, так сказать, эксгумацию. Значит, установить, кто там точно лежит, теперь уже невозможно. Во-вторых, чтобы вскрыть пятьсот захоронений, понадобятся годы. Даже при использовании самой современной техники. Ну и в-третьих, как быть с тем фактом, что вокруг Минска есть ещё 11 захоронений? Куропаты в этой истории — лишь запятая. Трупы расстрелянных могли вывозиться в разные места. И моя гипотеза, пока ещё никем не опровергнутая, что останки польских офицеров покоятся в урочище Благовщина в Тростенце. Под свалкой, созданной в 1956 году. В моей практике больше нет ни одного примера, чтобы на территории Беларуси, на месте сталинских расстрелов власти устраивали свалку.
Еврорадио: Что будет, если в Куропатах поляки ничего не найдут?
Игорь Кузнецов: Я уверен, что разрешение на эксгумацию будет получено только в том случае, когда официальная сторона будет уверена: поляки ничего не найдут. Поймите, я не против поисков. Но чтобы к ним приступать, нужно локализовать место. А мы пока что не можем этого сделать. Заключения о "польском следе" в Куропатах иногда делаются на основании того, чего просто не было! Например, якобы какой-то свидетель говорил, что в тюрьме на Володарке кто-то говорил, что поляков везут на Логойский тракт. Но там много мест, кроме Куропат! Или придумывают, что ещё в 1994-м в Куропатах найдены пуговицы от нижнего белья офицеров польской армии. Я, как историк, в первый раз об этом слышу. Археологи, которые участвовали в эксгумациях, и Иоффе, и Кривальцевич, предметов польской одежды не находили.
Еврорадио: Почему не обращают внимания на другие места захоронений? На ту же Благовщину?
Игорь Кузнецов: В любой стране есть символ. Катынь, Харьков... Куропаты — это наш символ. И для поляков тоже. Очень важно установить там памятный знак — это означает мемориализацию жертв, это очень важно. Потом может быть много лет раскопок. Но символ, который будет стоять в Куропатах, будет обозначать, что мы помним об этих людях. Независимо от того, поляки они, белорусы или евреи.
"План по расстрелам был перевыполнен"
Еврорадио: Так можно хоть что-то конкретное сказать о том, есть ли в Куропатах останки поляков?
Игорь Кузнецов: В 1998 году в Куропатах было вскрыто около 20 захоронений. Удалось обнаружить три портмоне, в двух из которых находились квитанции, выданные в гродненской тюрьме и датированные 12 июня 1940 года. В Куропатах десятки тысяч расстрелянных, и из них 2/3 расстреляны до 1939 года. А тут — 1940 год. Можно утверждать, что эти двое, Мойша Крамер и Мордехай Шулькес ― часть белорусского Катынского списка, но гражданской его части. Ведь не только офицеров расстреливали. Там были и чиновники, и другие гражданские лица. А мы вообще эту категорию исключили!
Я вам приведу такие цифры. По решению Политбюро, расстрелу подлежало 11 тысяч заключённых из тюрем Западной Украины и Беларуси. По записке Шелепина расстреляно 7305 человек. А план по расстрелам-то был перевыполнен, ведь в 1940-м году было такое же соцсоревнование, как и в 1937-м году. Мало того, изучалось также захоронение, вскрытое чёрными копателями. Там все вещи были изготовлены в Прибалтике. Значит, и из Литвы везли расстреливать в Минск. Поэтому Куропаты — это боль и литовского народа тоже.
Еврорадио: Для поляков принципиально найти именно останки офицеров?
Игорь Кузнецов: Внимание сосредоточено на этой категории. Но были сотни, тысячи, а может, и десятки тысяч жертв, которые к офицерам не относятся. Кстати, из 5772 фамилий расстрелянных в Минске, ни одного расстрелянного по 1940 году не проходит. Снова противоречие! Нестыковок, над которыми нужно работать, ещё очень много.
Еврорадио: На волне оттепели в белорусско-польских отношениях возможно ли открытие архивов или создание совместных групп учёных?
Игорь Кузнецов: По первому вопросу — категорически нет, архивы открыты не будут. По второму — да, мне кажется логичным, что после ответа: "В архивах у нас ничего нет" к работе должны приступить учёные. Пришло время создать рабочую группу из белорусских и польских историков, которые заинтересованы в этой проблеме. Пусть она будет неофициальная, пусть на общественных началах. Я предлагал создать её ещё три года назад, мне ответили: "Мы вам позвоним". Три года прошло, у нас есть ответ о том, что официальных данных мы не получим. Так давайте с завтрашнего дня возьмёмся за эту проблему!
Белорусские историки и общественные активисты объявили 2017 год Годом памяти жертв сталинских репрессий. Согласно официальной статистике, жертвами "Большого террора" стали около 600 тысяч жителей Беларуси. Игорь Кузнецов считает, что на самом деле их как минимум на 200 тысяч больше.
