Запад не будет приоритизировать освобождение белорусов, пока мы против. Мнение

02/08/2024 - 08:47

Татьяна Хомич (слева) и Мария Колесникова (справа)

Татьяна Хомич (слева) и Мария Колесникова (справа) / фота з асабістага архіва Таццяны Хоміч

Сестра Марии Колесниковой, Татьяна Хомич, радуется за людей, которые попали в списки на обмен заключёнными между Россией и Западом. Радуется за их родных и коллег, которые так долго ждали этого обмена.

Но не может не задаваться вопросами о судьбе белорусов, которые в список не попали. Да, это называют обменом между спецслужбами — Россия достаёт из тюрем своих шпионов. Но ведь в списки включили еще и более десяти российских политзаключенных.

Татьяна Хомич предлагает несколько выводов, которые нам нужно сделать.

1. Коммуникация с посылами “нет торговле политзаключенными” не привела к результату

— Я задаюсь вопросом, почему в списке освобожденных нет нобелевского лауреата 2022 года Алеся Беляцкого, который уже 3 года в тюрьме. Почему нет Марии Колесниковой — и многих других политзаключенных.

Судя по всему, Беларусь также была частью этого сложного обмена, так как с октября 2023-го тут в заложниках находился гражданин Германии. В обмене участвовал ряд стран, которые являются партнёрами белорусских демсил. Это США, Норвегия, Польша. Не говоря уже о Германии. В их силах было включить белорусов в обмен. Но, видимо, проще выделить средства на “борьбу с последствиями” и освободить граждан других стран.

С моей точки зрения, одна из причин отсутствия белорусов в обмене — это то, что так и не получилось приоритезировать вопрос политзаключенных для западных партнеров.

Коммуникация с посылами “нет торговле политзаключенными”, “никаких переговоров с режимом”, “сначала освобождение всех — потом переговоры и новые выборы” — не привела к нужному результату.

И такая позиция очень выгодна западным странам: не нужно напрягаться, искать пути и возможности. Можно делать громкие заявления о поддержке и озабоченности, периодически вводить санкции, поддерживать организации гражданского общества.

2. “Обмены гражданских возможны, а не только “военных на военных”

— Не считаю сейчас важным искать виноватых. Нам нужно сделать выводы: что демократические силы, правозащитники, родственники и остальные могут делать, чтобы не пропадать из повестки обмена. Как в дальнейшим способствовать освобождениям белорусов.

Необходимо, чтобы в следующий раз, когда возможность обмена появится, вопрос белорусских политзаключенных все-таки был на столе.

А такие возможности будут.

Рано или поздно будут идти переговоры по Украине. В белорусских тюрьмах сидят несколько десятков граждан Украины и белорусских активистов, которых посадили за их позицию и поддержку Украины.

И буквально месяц назад пять политзаключенных граждан Украины вышли из белорусских тюрем и попали в обмен военнопленными между Украиной и Россией. Значит, и такие обмены гражданских возможны, а не только “военных на военных”.

В целом такие переговоры и развязка войны создадут пространство для изменений в регионе, а значит, Лукашенко будет пытаться занять место в этом новом “послевоенном” мире.

Впереди белорусские президентские выборы — в 2025 году. Очевидно, Лукашенко остается у власти, смены режима не предвидится. Лукашенко в той или иной степени будет пытаться настраивать отношения с Западом, хоть там далеко до легитимизации и от процессов 2015 года.

Это только те события, которые будут происходить сами по себе, с нами или без нас, в которые нам нужно искать возможность встроиться со своей повесткой, самим или через посредников. Смогут ли белорусские демсилы использовать все эти возможности?

3. “Никакая даже самая великая идея не стоит одной человеческой жизни. А мы уже опоздали на шесть”

— Западные страны не будут приоритизировать этот вопрос, пока он не в приоритете у нас. Это должно стать приоритетом для белорусов. Готовы ли демсилы по-настоящему приоритизировать этот вопрос?

В последние дни ко мне обращались иностранные коллеги и знакомые с вопросом, а почему ничего не говорят о белорусах в этом обмене? Все русские медиа, и независимые, и пропагандистские, в последние дни писали об обмене. Немецкие и американские медиа говорили об обмене. А комментарии белорусов в эти дни напоминают о той самой выученной беспомощности, которую получилось преодолеть в 2020-м.

У нас несколько лет идут обсуждения, стоит ли вести переговоры за освобождение людей, какая уступка будет приемлемой, а какая нет. Есть мнение, что смена режима — достойная цена за нахождение в тюрьме годами. При чем эту цену платят другие, в большинстве своем не те, кто такую позицию озвучивает.

Никакая даже самая великая идея не стоит одной человеческой жизни. А мы уже опоздали на шесть. Никакая идея не может требовать жертв, иначе это авторитарный подход к ценности человеческой жизни, как в советские времена.

В условиях, когда нет перспективы смены режима, наша основная задача — сделать так, чтобы люди выходили на свободу. Если не все, то хотя бы часть, потому что многие после 3-4 лет с тяжелыми болезнями могут просто не дожить до освобождения по сроку или того самого падения режима.

4. Родственников политзаключённых недостаточно хорошо слышат даже сами белорусы

— Моя позиция не меняется уже несколько лет, поэтому мы объединились в Ассоциацию родных и близких политзаключенных. Организовали слушания по политзаключенным на базе КС. Вывод — нас недостаточно слышат. Причем сами белорусы.

Нужна поддержка и активные действия широкого круга политических групп, организаций, белорусов в диаспорах. Я надеюсь, что другие активисты тоже сделают выводы и изменят свои приоритеты и подходы.

Власти объявили амнистию до конца 2024-го, куда впервые за несколько лет попадают и политзаключенные. За июль раньше срока вышло как минимум 19 человек.

И сможем ли мы воспользоваться этой возможностью, поставив освобождение в приоритет? Важно донести до Запада, что сейчас, возможно, наступил момент, когда освобождения реальны, и нужно совместно искать пути для их осуществления.