Помощь, работа: какие проблемы ждут экс-политзаключённых в эмиграции

Работа, жилье, отсутствие понимания — с такими проблемами сталкиваются белорусские политзаключенные, когда выезжают из страны после освобождения за границу.

Об этом в эфире Еврорадио рассказал Артём Задруцкий, который провел три года в колонии по “делу Зельцера”.

“Визовая ловушка”

По словам Артёма, первое, с чем сталкиваются политзаключенные в эмиграции, это так называемая “визовая ловушка”. Когда человек эвакуируется с краткосрочной визой (например, на три месяца), то на момент подачи документов её срок заканчивается, а вместе с ним — право работать по этой визе в новой стране. 

Ожидание решения по международной защите в Польше сейчас может занимать более полугода. В этот период человек может работать только при наличии соответствующего разрешения — либо на основании выданной визы, либо с разрешения Управления по делам иностранцев в Польше. В последнем случае такое разрешение выдается только через полгода после подачи документов.

“Для многих политзаключённых работа — это тоже часть реабилитации. Они хотят вернуться быстрее в профессию. В любом случае людям нужно на что-то жить. Потому что люди бросают всё и частенько выезжают с одним рюкзаком, экстренно и моментально”, — объясняет Артём.

К слову, иногда податься на защиту в Варшаве бывает непросто (ссылка на репортаж). Кроме того, по так называемому Дублинскому протоколу подаваться на защиту нужно в стране первого въезда, о чём многие сначала не знают — поэтому, например, получить допзащиту в Польше, если человек въехал сначала в Литву, не получится.

Поиск работы бывшими политзаключёнными

В Беларуси Артём был звукорежиссером, но за годы в тюрьме он частично потерял слух на одно ухо. Он говорит, что бывшим политзаключенным сложно найти хоть какую-то работу, не говоря уже про трудоустройство по специальности.

Поиск жилья в эмиграции

Другой важный аспект в эмиграции (например, в Варшаве) — жилье. Артём отмечает, что сейчас сокращаются программы шелтеров. И чтобы не искать место в хостеле и, тем более, не идти жить в лагере содержания иностранцев, “который, по сути, как тюрьма”, — помогают персональные сборы на BYSOL.

“Людям нужно какое-то время пожить просто банально отдельно. Это базовые потребности по пирамиде Маслоу — нужно где-то жить, не в шалаше. К сожалению, непонятно почему, не выработалось какого-то системного подхода в финансировании таких вещей”, — отмечает Артём.

Персональные сборы — это сложно

Артём Задруцкий обращает внимание, что за годы после протестов 2020 года не появилось “системной поддержки”. По его словам, освободившийся может получить “какую-то разовую помощь, и на этом все закончится”.

“Непонятно, почему за столько времени не сделаны благотворительные фонды, как те же Мелинды и Билла Гейтса, которые еще и занимаются инвестициями. Я не финансист и не понимаю каких-то конкретных процессов, которые должны происходить, но я знаю, что такое существует, и оно работает. И я не понимаю, почему до сих пор этого не существует в рамках тех же программ, которые есть”, — говорит Артём.