Ковалькова о кризисе, поиске стратегий и созависимости с авторитарной страной

Ольга Ковалькова — известная личность в белорусской политике, которая прошла путь от госструктур до сопредседателя партии БХД. В 2020 году она планировала участвовать в выборах, но не смогла собрать подписи и осталась доверенным лицом Светланы Тихановской.

После выборов оказалась в эмиграции, где попала в скандал из-за сюжета БТ, получила заочный приговор и срок на 12 лет заключения за участие в деятельности Координационного совета. Ольга вышла из партии и организовала свою фракцию "Счастливая нация" в КС.

В последнее время Ольга Ковалькова исчезла с радаров и перестала фигурировать в новостях о деятельности демсил, ее фамилия не звучала во время избирательной кампании в Координационный совет. В своем Инстаграме она много писала о личном кризисе и его преодолении, делилась размышлениями на тему психологии.

Ушла ли Ольга из политики и поменяла ли интересы? Как сейчас выглядит ее жизнь и почему она проигнорировала выборы в Координационный совет? Об этом, а также об изменениях в ее подходах к политике и новых стратегиях читайте в нашем интервью с Ольгой.

— Ольга, как сейчас выглядит ваша жизнь?
— Я налаживаю отношения с Варшавой. В определенный момент я поняла, что мне здесь тяжело — все вокруг и люди напоминают события 2020 года, поэтому я уезжала и теперь вернулась. Занимаюсь здоровьем, также юридическими консультациями, встречаюсь с коллегами.

— Это и есть тот самый кризис, о котором вы пишете в Инстаграме? Что его спровоцировало? 
— Вообще усталость и какой-то момент, когда ты не замечаешь своей усталости, когда нет ресурсов. Чтобы сделать что-то полезное для людей и для страны, нужно самому быть в порядке. Я всегда больше думала о том, чем помочь, выгорела — и это было незаметно. Мои знакомые или люди, которые меня знают, могут всегда обратиться и найти во мне опору, но никогда не будет видно, что со мной что-то не так. Поэтому было важно отдать это время себе.

В терапии мы назвали кризис кризисом. Сама бы я не смогла назвать это кризисом. Человеку очень трудно смотреть себе внутрь самому. 

— Вам не обидно, что когда вы отошли от политики, вас словно забыли, списали со счетов, хотя вы много делали для Беларуси?
— Такого не было. Знаете почему? Я делаю это для себя, для людей, которые меня поддерживают, для семьи. И мне этого достаточно, чтобы мотивироваться. Я могу в любой момент сказать: я не хочу заниматься политикой. 

И такой момент тоже был, когда я сказала: может, уже достаточно, более 10 лет в политике, может, надо на свою жизнь посмотреть? Я до сих пор не могу сказать, что у меня есть окончательное решение, чем я буду заниматься. Я теперь смотрю, наблюдаю, какой отклик у меня будет.

— К психологу вы обратились, чтобы просто выдержать или чтобы стать более эффективным политиком?
— В определенный момент да, это было скорее для поддержки. Вообще, эмиграция — это уже кризис, уже травма. Не беру остальные вещи: кто ты в этой эмиграции, можешь ли найти себе место. И это касается не только политиков, но и всех белорусов, которые после 2020 года столкнулись с этим опытом. Подобные внутренние проблемы есть, мы все травмированы этими событиями.

А потом были какие-то курсы, дополнительные вещи. Например, курс по ненасильственной коммуникации. Это то, что мне близко, что откликается моим ценностям. Медиация — тоже. Я понимала, что здесь у меня не хватает знаний. Какие-то коучинговые штуки... Это чтобы быть более устойчивой самой и чтобы люди рядом со мной тоже чувствовали, что возможно не рассыпаться, если будет сложная ситуация.

— Вы не участвовали в выборах в Координационный совет. Это потому, что вам это больше не интересно, связано ли с личным кризисом?
— Я всегда видела ценность КС, и у меня не было негативных комментариев к самой площадке, к самой идее. Я не участвовала по нескольким причинам. 

Я не чувствовала, что на этой площадке есть энергообмен — там только траты энергии.  Ты не можешь всегда отдавать и ничего не получать взамен. 

Это может быть все что угодно: благодарность, теплое ощущение, что ты сделал что-то хорошее для людей. Я не хочу вкладываться в этот проект, это было мое внутреннее ощущение. И я не понимала, как в той ситуации, в которой мы есть, это может помочь.

То же самое с бизнесом — если бизнес не идет, ты его закрываешь и думаешь: или в найм пойду, или что-то новое открою. Так оно работает. Кризис  — это про новые стратегии. 

Сейчас нет стратегии. Я чувствую, что я в поиске такой стратегии, которая и могла бы помогать людям решить ту ситуацию, которая сложилась. Кроме национального диалога и договоренностей я не вижу ничего, скажу честно.

— Что вы сейчас как политик с высоты опыта и переживания кризиса, делали бы иначе?
— Когда я анализирую свой политический опыт, нет момента, когда бы я сказала, что я бы сделала по-другому. Я все делала не всегда только через голову. Разум наш ограничен опытом, он всегда будет останавливать от того, чтобы делать что-то новое или то, что не укладывается в понимание сегодняшних демократических политиков. Много такого было, что мне говорили: так нельзя делать! А ты идешь и делаешь — и это приносило изменения.

Но, может, я бы больше времени отдавала себе лично. Вот это бы я пересмотрела.

— Как кризис вас укрепил? Что бы вы такого сейчас предложили, чего раньше не могли?
— Себя и свое чувствование. Люди, находящиеся в поле других людей, растут. Это та философия, которой не хватает и которую мне бы хотелось транслировать. Мы не всегда счастливы, но мне бы не хотелось, чтобы все видели белорусский народ несчастным. Нам постоянно как-то не везет... "Опять у нас не получилось". Мы же это несем. А что получилось? 

Демократия — это не что-то эфемерное, что мы насадим в Беларуси, и оно само будет процветать. Это процесс, который будет развиваться в зависимости от того, какие мы сами.

Я бы предложила более позитивный взгляд на жизнь, который бы мне хотелось вернуть, ведь он всегда у меня был, и укрепить.

— Представляю, как вас раскритикуют за позитивный взгляд на жизнь в условиях эмиграции и с тысячами политзаключенных в стране...

— Мы заложники "всё плохо". У меня тоже всё плохо. Но в целом я думаю: классная жизнь! Я думаю, белорусам важно было взять ответственность за свою жизнь. Это очень глубокий урок для нас.

В авторитарной стране — созависимое общество: если мы ориентируемся на то, что кто-то нас спасет, от него многое зависит... Многие, я смотрю, обвиняют лидеров, мол, это из-за вас... Я говорю: люди, вы сами сделали выбор в 20-м году! Это был ценностный выбор.

Наши проблемы, к сожалению, не закончатся. Ни в эмиграции, ни внутри Беларуси, ни у сидящих людей.  И какое-то время на это нужен будет ресурс. Я не вижу, что кризис выйдет в фазу решения в пять ближайших лет. Поэтому основное, что здесь нужно, как я вижу, — даже не политические лозунги, но реальная помощь людям в решении их вопросов.

— Какое послание вы бы хотели донести до разочаровавшихся белорусов и застрявших, как вы говорите, в мировоззрении “всё плохо”? Тем более сами говорите, что это надолго...

— Нужно заботиться о себе. Нет другой стратегии. И стратегия "долбить", на которой мы ехали в 2020-ом году, закончилась. Теперь стратегия "заботиться, заботиться, заботиться". Если вы поставите себя на первое место, войдете в такое состояние, из которого у вас появится желание давать, — тут начнется Беларусь.

Пока мы не из изобилия отдаем, а из дефицита, потому что внутреннего ресурса нет. Только если ты окей, только тогда приди и отдай какое-то количество своего времени и ресурса общему делу.

Я бы хотела не думать об общем, а заботиться о себе. И учиться у людей, которые вам откликаются. Не нужно комментировать тех, кто вам не нравится. Проходите мимо.